– Ну так что там твой космический муженёк? Роал, кажется? Как поживает?

Евгения удивлённо взглянула на Эдуарда и спросила:

– Тебе это правда интересно?

– А как же! Очень даже интересно! – начиная заводиться, ответил муж.

Евгения не заметила раздражения в голосе и ответила:

– Всё в порядке. Скоро он получит разрешение на мою транспортировку отсюда домой.

– А разве для этого нужно какое-то разрешение? – прихлёбывая коньяк, спросил Эдуард.

– Конечно! Ведь это же Дикий космос. Сюда запрещено залетать. А после того как мы с Роалом попали в аварию, правила ужесточились. Теперь даже на посещение приграничной зоны нужно специальное разрешение. Но Совет Мудрых уже почти полностью одобрил план Роала по моему спасению. Остались некоторые формальности…

– А-а-а, – с усмешкой протянул Эдуард, – и у вас бюрократия. Так что ж твой Роал не ускорит процесс? Дал бы на лапу кому следует, глядишь, уже бы забрал свою ненаглядную жёнушку…

– Ты имеешь в виду взятку? У нас так не принято, – ответила Евгения, пожав плечами. – Есть законы и правила, установленные Советом Мудрых, они обязательны к исполнению. Но ты злишься, Эдик, я чувствую это.

– Ещё бы мне не злиться, когда моя законная жена целых три месяца твердит о каком-то муже, который собирается транспортировать её на другую планету! Женя, признайся, у тебя кто-то есть, а вся эта космическая чепуха только для того, чтобы прикрыть твой уход от меня. Ну! Кого ты себе завела? Кто он? – В запале муж схватил Евгению за руку.

– Ты делаешь мне больно! – воскликнула женщина, вырываясь от Эдуарда. – Ты сам начал этот разговор! Поверь, Эдик, если бы я хоть что-то помнила из своей прошлой жизни, когда мы встретились, я бы никогда не вышла за тебя замуж! – Она быстро прошла в дом, и вскоре муж услышал, как хлопнула дверь её мастерской.

Наутро Эдуард чувствовал себя разбитым и опустошённым. Он позвонил доктору Лембольду и рассказал ему о вчерашней сцене.

– Ай-яй-яй, дорогой мой Эдуард Александрович, – укорял его психиатр, – я же просил вас вести себя осмотрительно…

– Да устал я, Вениамин Борисович, устал, – оправдывался Эдик. – Может, вы ей всё-таки пропишете какие-нибудь таблетки или уколы?

– Ещё не время, дорогой мой, – успокаивал доктор. – У нас с Евгенией Владимировной установилось полное доверие. Во время наших встреч она ничего от меня не скрывает. Я у неё сейчас единственный человек, который, как она думает, абсолютно верит ей. Поэтому я не могу прописать медикаменты – таким образом я покажу, что считаю её больной. Не переживайте, думается мне, что кризис уже не за горами. Когда её «космический муж» не прилетит за ней – вот тогда и медикаменты в ход пойдут. А пока наберитесь терпения и просто наблюдайте. Но если заметите хоть какие-то изменения – сразу же звоните!

Через несколько дней, вернувшись домой после очередного интервью, Эдуард увидел, что мастерская открыта. Он потихоньку подошёл к двери и заглянул внутрь – Евгения рисовала новую картину и что-то тихо напевала. Она начала рисовать эту картину месяц назад, хотя Эдуард уже года полтора вёл себя безупречно. Никаких интрижек – избирательная кампания обязывала быть осмотрительным.

– Привет! – устало поздоровался он, присаживаясь на диванчик в комнате.

Жена обернулась к нему с улыбкой:

– Добрый вечер, Эдик! А меня хорошая новость!

Эдуард напрягся. В последнее время новости не радовали его. Что же на этот раз?

– Завтра в полночь я покину Землю!

– Это действительно новость, – Эдуард тяжело вздохнул. – Не уверен, что хорошая. Прилетит твой космический муж? Ты нас познакомишь?

– Нет, он не сможет прилететь, – вполне серьёзно ответила Евгения, вытирая кисти. – Совет Мудрых не позволил ему пересекать границу Дикого космоса. Он будет ждать меня на корабле. За мной прилетит транспортировочный модуль.