После первых минут на ринге Моай уже начал сомневаться в верности своего расчета. Ему едва удавалось прятаться за длинным лезвием своего меча. Два раза он пытался атаковать– в первый раз кинжал Раждана отметил его плечо, во второй чуть не рассек подколенное сухожилие. Противник не предоставил ему возможности приблизить магическое оружие на нужное расстояние. А ведь все следовало сделать незаметно.

Раждан чувствовал, что конец поединка близок. Два раза ему удавалось ранить соперника. Скоро его правая рука онемеет, он начнет торопиться и ошибаться. Раждан улыбнулся, атакуя слева направо по восходящей. Бугай резко отпрянул, теряя силы и возможность контратаковать. Внезапно мечущееся пламя факелов выхватило из тьмы за рядами обезумевших лиц укрытую черным плащом фигуру. Искаженный откинул капюшон – жуткая каша из созревших волдырей, жженых шрамов и чешуйчатой корки заполнила сознание Раждана. Он больше не видел противника и не слышал беснующихся зрителей.

Моай моментально заметил остекленевший, устремленный куда-то над его головой взгляд Раждана– если у него и был в этом поединке шанс, то его минута пришла. Моай бросился на противника.

Искаженный отпустил Раждана, оставив лишь короткий миг для спасения жизни.

– Иногда мы завидуем их незнанию, порождающему мириады воображаемых миров, – пробормотал Мрабетмгни.

Раждан едва успел уклониться от направленного в горло колющего удара. Меч ударил в плечо, распорол мышцы и задел кость.

Моай почувствовал, как кончик его меча достиг цели. К сожалению, не той, в которую метил. Выходя из глубокого выпада, мощным движением ног и разворотом бедер он послал руку с кинжалом в живот противника Рубящий блок основанием ладони остановил удар, но Моай уже сдвинул небольшой, стилизованный под рыбий хвост рычажок, высвободив магнетическую энергию заклинания. Кинжал ожил и потянулся к жертве. В тот же миг Моай налетел на Раждана, его вес сбил с ног более легкого противника.

Овер чуть не взвыл с досады: стоило крысе активизировать заклинание, оба бойца повалились на отполированный ногами камень ринга, выпав из зоны досягаемости магического манипулятора. Пытаясь разглядеть причудливое сцепление магнетических потоков, Овер чуть не свалился с возвышения прямо в гущу разгоряченных тел. Сплетенные в косичку ярко-зеленые струйки отделились от спрятанного в рукояти кристалла и на два-три пальца проникли в тело Раждана. Присмотревшись, посреди изумрудного плетения он заметил знакомую голубую ленточку – примитив движения. Телесная магия направляла оружие, а кинетическая создавала натиск. Внезапно механика заклинания изменилась – часть зеленого свечения начала рассеиваться, разливаясь по телу жертвы.

Раждан извивался, как настоящий змей, пытаясь отвести направленный в его бок кинжал, но, несмотря на все его старание, лезвие, мягко меняя угол атаки, упрямо и неумолимо приближалось. Стоило магическому оружию прорвать рубаху и коснуться кожи, он почувствовал, как парализующий жар охватил тело.

Моай готовился торжествовать победу, магический клинок знал свое дело. Ему приходилось даже немного сдерживать оружие, чтобы никто ничего не заподозрил. Наконец он ощутил, как обещанная зачарователем судорога прошла по телу противника, – это была победа. Крепко вцепившись в Раждана, Моай повернулся на левый бок – чтобы завершить дело, кинжалу необходима определенная самостоятельность. Добивать раненых в поединках банд не полагалось, и Моай не горел желанием иметь дело с заместителем, которого выставят Змеи.

Золотистое щупальце дрожало совсем рядом с заклинанием. Овер знал, что держит манипулятор длинным слишком долго, а это неизбежно закончится долгой сосущей болью в спине и животе, но искушение попробовать новую магию было исключительно велико. Наконец его терпение было вознаграждено – бойцы перекатились поближе. Золотая нить тут же вцепилась в зеленую косичку. Теперь магический кинжал был его оружием. Добившись своего, Овер понял: он так и не решил, что делать дальше. Когда Далеа расписывала подвиги предводителя водяных гадюк, горячая злость заставляла его желать, чтобы очередной подвиг закончился для ее героя плачевно. Да и хитрость с магическим кинжалом не казалась Оверу такой уж бесчестной и подлой – каждый вправе иметь свое особое оружие и по-своему его применять, полагал он. С другой стороны, в отличие от остальных змей, Раждан никогда не проявлял по отношению к Оверу брезгливости, неуважения или страха.