Маг посмотрел на брата, ожидая его комментариев, но тот молчал. И Гринор продолжил:

- Только, знаешь, лично я не уверен, что ты сможешь нас вытащить. Помню, как ты ловко перемещаешься в горах. Не факт, что ты доберёшься до дворца, пока нас тут не убьют.

- Пусть идёт Феронд! – предложил маг, но брат отрицательно помотал головой, упрямо заявив:

- Нет. Я останусь здесь с одним из вас.

Лайгон посмотрел на него и подумал, что в чём-то этот мерзкий Гринор прав. Он может подвести пленников и не суметь вовремя высвободить их. Да к тому же маг почувствовал, что не сможет спокойно уйти, оставив брата здесь, в опасной неизвестности.

- Тогда я останусь с тобой, - решил он. - Потому что… потому что останусь с тобой… - он не стал вдаваться в подробности, посчитав, что они и не важны.

- Давайте сперва камень передвинем, - внёс деловое предложение Гринор, поскольку весь их спор мог оказаться совершенно бессмысленным, если осколок статуи слишком тяжёл и его не сдвинуть с места.

Феронд и Гринор навалились на камень. Лайгон, хоть и чувствовал свою помощь несколько несущественной, тоже присоединился к ним. Осколок оказался намного тяжелее, чем можно было подумать, и сдвинуть его было сложной задачей, хоть он и не был вросшим в пол. Общими усилиями, миллиметр за миллиметром, осколок был передвинут аккурат под просвет. Выдохшиеся и уставшие, валинкарцы уселись на пол и некоторое время сидели в молчании. Надежды на то, что можно приволочь ещё хотя бы один осколок, не было. Все остальные выглядели крупнее, и потому явно были тяжелее. Выход по-прежнему оставался лишь для одного.

- Ну что, Лайгон, - обратился к магу Гринор. – Последнее слово за тобой.

- Я уже сказал своё слово, если ты не забыл, - отозвался Лайгон.

- Хорошо, пойду я, - подытожил Гринор и, вздохнув, угрюмо добавил: – Как знать, что там ждёт нас…

Феронд, будучи самым сильным и крепким, встал на обломок. Ему на плечи взобрался маг, предварительно любезно сняв обувь, чтобы не давить подошвами на его слабо защищённую тонкой одеждой кожу. Приходилось цепляться руками за ореливиевые вставки, что весьма удачно выступали из стен, поскольку иначе маг бы точно потерял равновесие, когда Гринор взбирался по импровизированной лестнице.

Гринор достал до края каменной стены вполне удачно. Ему хватило роста и сил, чтобы, ухватившись за край и оттолкнувшись ногами от мага, вскарабкаться наверх, упираясь ступнями в стену. Вскоре он был на свободе.

Какое-то время его не было видно, и валинкарцы, оставшиеся в темнице, решили, что он ушёл. Но Гринор не собирался покидать их так просто. Не прошло и получаса, как он вернулся и свесил голову вниз, крикнув:

- Спасибо за помощь! – он зло усмехнулся, отчего стало понятно, что что-то не так. – Прощайте! И ты Феронд, и ты, Лайгон. Самоуверенный наивный младший брат, и ни на что не годный старший… Думаю, Мэггон не очень расстроится…

Сидящие на полу валинкарцы смотрели на него, запрокинув головы. Феронд поднялся на ноги и подошёл ближе, желая посмотреть в лицо говорившего.

- Гринор! – обратился он к нему, убедившись, что тот всерьёз. - Ты не можешь предать нас и бросить здесь!

Но освободившийся валинкарец лишь рассмеялся, небрежно бросив:

- Ты меня недооцениваешь. Я могу.

- Но мы друзья! – попытался воззвать к совести не верящий в происходящее валинкарец.

- Феронд, у тебя давно уже только один друг – твой тщедушный брат! – с презрением прошипел Гринор. - И я не допущу, чтобы на трон взошёл такой жалкий валинкарец, как он, или такой бесхарактерный, как ты!

Трон… То, о чём Феронд совершенно и не думал. Он уже и позабыл, что Мэггон – правитель, а он – сын правителя. Да и о каком троне может идти речь, когда они в плену и когда никто во всём Валинкаре не знает, что они вообще сунулись в эти проклятые горы.