– Я брал стописят тыщ, половину уже отдал!

Света быстро кивнула головой, когда он перевел на нее взгляд.

– Хм, – удовлетворенно хмыкнул Гур от неожиданности. – Хорошо, ты отдаешь в прежнем режиме.

В офисе раздался вздох облегчения и Гурий не сдержал улыбки.

– Света, – добрался он наконец до единственной девушки в конторе.

– Гур, – осеклась она, увидев хмурый взгляд начальства, – Гурий… Гурий Витальевич, я тоже внесу. Правда.

Он молча отвернулся к окну. Ведь знал же, нельзя панибратствовать с сотрудниками. Но он так устал от того, как в бытность старшего опера драл подчиненных без сожаления за любую провинность, что решил на гражданке быть чуть мягче и добрее. Не получилось – сели на шею и прекрасно себя чувствуют.

– Светлана, – наконец заговорил, не поворачивая головы, – в следующем месяце деньги в кассу должны быть возвращены. Фиксируй и мне приказ на подписание. Сейчас.

Через десять минут, прошедших в гнетущей тишине, прерываемой только звуком клавиш, она положила ему на стол приказ по организации.

Гурий внимательно его прочитал, красной ручкой исправил ошибки и молча отдал Свете. Та, алея, как мак, метнулась к столу, исправила текст и через две минуты положила ему на стол исправленный документ.

Еще раз его внимательно перечитав, поставил свою подпись и печать.

– Ознакомь коллектив с приказом под подпись, – бросил, уже выходя из офиса.

Гурий

Он стоял на крыше здания, засунув руки в карманы джинс, закрыв глаза и подставив лицо ветру. Надо было остыть, выпустить пар, вернуться в равновесие. А то еще немного, и он реально бы загорелся пламенем – такой гнев его душил.

С крыши он видел, как парни вышли из офиса, кстати, раньше окончания рабочего времени, и он мысленно сделал себе зарубку – наказать. Строго по трудовому законодательству. Раз не вняли с первого раза – он их отымеет методично и тщательно, в строгом соответствии с буквой закона. Ибо – охренели детишки.

Следом за ними выбежала Света и стала натирать вывеску. Да надо же?! А до этого ума не хватало? Или на особом положении себя чувствовала?

– Так, со Светой тоже пора заканчивать, – пробормотал, спускаясь через чердак на этаж здания.

По лестницам спускался в самом мрачном расположении духа. Он устал, устал в одного тянуть контору и обеспечивать всех работой и деньгами. Такой тактики сотрудники не оценили, и начали борзеть. В итоге – его контора, ну пусть и не его юридически, но он столько сил и души в нее вложил, – подошла к краю пропасти.

И эта фифа, вдруг откуда ни возьмись, сообщила ему об этом самым неприятным из всех возможных вариантов способом. Ткнула, как нашкодившего щенка в лужу, носом, прилюдно. И, вместо поддержки, от своих сотрудников он получил упреки и претензии.

– Нет, надо кончать в сюси-муси играть. Сам виноват – разбаловал, сам и исправлять буду, – вздохнул, открывая дверь на улицу.

На самом деле решение пришло неожиданно, но озвучивать его он не стал. Оно было близко по категоричности с тем, что озвучила эта фифа, как там ее… Лиля. Не отдадут в указанные сроки – фиг им, а не работа у него и возврат долгов по крохам.

Он уже давно нашел информацию, кто на что потратил деньги, и что он может забрать взамен долга. Он все-таки старший опер был, а не разносчик пиццы. Если его ребятки об этом забыли – он им это напомнит.

С такими невеселыми мыслями Гурий вышел на улицу и огляделся по сторонам. Ага, вон она, фифа. Ну точно – чья-то соска! На такую тачку насо… заработать, это ж как работать надо и кем?

Ну поговорим, раз ждешь.

Широким шагом подошел к фифе, соизволившей выйти ему навстречу из своей тачки, и не успел открыть рот, как услышал: