Светлана вспыхнула румянцем, но покорно кивнула. Работа ей была нужна. Пусть бы и под руководством этой рыжей стервы.

Гурий же, тем временем, прилагая значительные усилия, старался не заржать. Точнее: сначала не придушить эту рыжую нахалку, потом не заржать, а потом не хмыкнуть самодовольно. Ревность? Уже? А ведь он даже еще ничего не делал!

С одной стороны – вроде бы и хорошо, что вопрос с Светой сразу решился так категорично. С другой – рыжая перегнула. Свои личные вопросы он будет решать сам! Выставила его пацаном сопливым!

– Не будем мешать личное и рабочее, – продолжала,тем временем, его компаньон, – это никогда не приводило ни к чему хорошему! – Лиля, заметив смущение девушки, порадовалась, что не ошиблась.

– А мы? – услышала за спиной насмешливое от Гурия.

– А мы-то здесь причем? – обернулась, гневно сверкнув зеленью глаз.

– Серьезно? То есть ты не прочь? – казалось, Гурий и сам не ожидал такого ответа.

– Нет!

– “Нет” – это не прочь? Или “Нет” – это нет?

– Да!

– Так “да” или “нет”? Запутала, однако!

– “Нет” – это нет!

– Ты еще не знаешь, от чего отказываешься! – полыхнул пламенем взгляда.

Лилю словно окатило жаром, но она, собрав всю силу волю в кулак, отрезала:

– Переживу как-нибудь, поверь! Ну так что там с твоим планом, партнер?

– Лилия Дмитриевна, на секундочку, – и, не давая ей опомниться, крепко сжал ее локоть и практически выволок за дверь.

Только годами отточенное умение ходить на любых поверхностях и любых каблуках не дало ей пропахать носом пол.

Выйдя за дверь, она разъяренной фурией развернулась к мужчине, намереваясь высказать ему за такое поведение, но тут же осеклась, увидев указательный палец перед своим носом.

Гур возвышался над ней мрачным утесом, и в его глазах, она могла поклясться, полыхало адское пламя. Лиля даже ощутила, как жар этого пламени пробирается ей под кожу.

– Давай договоримся, здесь и сейчас. В мои. Личные. Дела. Ты. Не лезешь! – это было больше похоже не на речь, а ны рык разъяренного зверя, хотя он ни на тон не повысил голос. – Кого, где, как и сколько мне трахать – я буду решать сам! Если только ты не собираешься занять место в моей постели? – его бровь насмешливо изогнулась.

Он смотрел, пожирая ее взглядом, чуть склонившись к ней. В уголках его четко очерченных губ таилась улыбка, а с самих губ, казалось, сочился нектар. Нектар, состоящий из смеси чувств, влечения, похоти и порока.

Почему у нее снова ощущение, что он уже раздел ее? Почему ей снова кажется, что она тает, как шоколад на водяной бане?

Миша многому ее научил, в том числе и выдержке и хладнокровию, поэтому, несмотря на трясущиеся поджилки, она выдержала его взгляд и даже, как ей казалось, недрогнувшим голосом ответила:

– И не мечтай!

– Я так и думал, – кивнул, усмехнувшись, – тогда Света остается в моей постели. На работе это не отразится. А теперь – прошу.