– Андрей? – В знакомом женском голосе прозвучала легкая неуверенность.

– Доброе утро, Светлана Витальевна, – поприветствовал я «завуча».

– Уверенно опознал… – весело удивилась она.

– Нет, – мягко поправил я, – «узнал», «признал», но не «опознал».

Она легко согласилась:

– Тоже верно… Так, Андрей, в школу сегодня не идешь, я с Татьяной Анатольевной договорилась.

«Завуч» выдержала паузу, но я промолчал.

– Кхе… – негромко кашлянула Светлана Витальевна и продолжила: – Встречаемся пол-одиннадцатого на Владимирской, на троллейбусном кольце, хорошо? Проедем несколько остановок до места.

Перед моим внутренним взором приветливо встал своим тяжеловесным фасадом Большой дом, и я быстро уточнил:

– До начала Литейного проехать, да?

Трубка помолчала. Я даже начал беспокоиться, когда оттуда прозвучал знакомый уже вопрос:

– Ты поступать-то куда собираешься?

– Петродворцовое общевойсковое командное, – привычно отрапортовал я.

– Ага… – сказала Светлана Витальевна многозначительно, потом повторила: – Ага, шутим…

Я мысленно хмыкнул: тест пройден, она ленинградка. Это училище у жителей города словно притча во языцех, как самое строевое из строевых, и заявление о намерении поступить туда от учащегося спецшколы могло быть только формой стеба.

– Ну ладно, об этом сейчас не к спеху, – бодро продолжила «завуч», – значит, пол-одиннадцатого, договорились?

– Хорошо, – откликнулся я, – договорились.

Я приехал с пятиминутным запасом, но брюнетка уже ждала, нетерпеливо притоптывая сапожком по лужице. Оглядела меня, чему-то удовлетворенно кивнула и соизволила пояснить:

– Я предложение о поисковой экспедиции на майские подала. Времени осталось мало, мероприятие – сложное, поэтому, браться за него или нет, надо решать быстро. И тут много разных вопросов возникает… Конечно, по-хорошему надо было бы везти студентов, да со старших курсов, но, понимаешь, в силу определенных соображений нужны участники именно из вашего класса.

– Понимаю, – сказал я.

Она пристально посмотрела мне в глаза, потом кивнула:

– Кажется, действительно понимаешь… Тем лучше. Одно из необходимых условий для экспедиции – это управляемость данной группы школьников.

Я согласно прикрыл веки:

– Мальчишки, оружие…

– Выпивка… – подхватила она и, оглянувшись на подъехавший троллейбус, скомандовала: – Садимся.

Пока я брал билет, она заняла место у окна на заднем сиденье. Попутчиков практически не было, и я сел напротив.

– Нет, – сказал уверенно, – с выпивкой все будет нормально. Да и с найденным оружием тоже, я им объясню.

– Вот! – Она многозначительно воздела палец. – Вот именно в этом товарищи и хотят убедиться: что эта группа школьников уверенно управляема изнутри. Без этого нет смысла браться.

– То есть, – сообразил я внезапно, – вы меня показать везете?

– Да. – И она еще раз пробежалась по мне оценивающим взглядом.

Проехали мимо «Сайгона», пересекли Невский. Проплыла за окном знакомая «Старкнига», потом лекторий «Знания».

– Одного не понимаю, – отвернулся я от улицы, – как можно по мне в кабинете определить управляемость группы.

Она отмахнулась:

– Повезло. Дядька один из Москвы приехал шибко грамотный. Посмотрит на тебя и решит. Я-то тебя в действии видела… Но надо, чтобы кто-то посолиднее взглянул.

– Что, – не поверил я, – ради этого приехал?

– Да нет, конечно, – засмеялась она, – так, по смежным вопросам прислан поработать… Наша, выходим.

Контроль на входе мы прошли быстро: Светлана Витальевна махнула пропуском, дежурный прапорщик нашел меня в каком-то списке, и мы пошагали вперед.

Я с интересом вертел головой. На первом этаже, ближе ко входу, Большой дом был помпезен, но чем дальше мы углублялись в его переходы, тем все больше он начинал походить на Софьино общежитие: те же разбегающиеся во все стороны длиннющие коридоры с паркетом-елочкой на полу и те же ряды крашеных дверей, разве что освещение получше да чашечки с пластилином на дверях напоминали о режиме.