Наклонился, затянул потуже шнурки на темно-синих стоптанных кедах и отправился осматривать места.

Мой энергичный поначалу ход скоро замедлился, перейдя в неторопливую прогулку. Чем глубже я забредал в немощеные переулочки со смешными названиями, чем дольше емко вдыхал долетающие из садов запахи, тем явственней меня отпускало. Постепенно, исподволь, этот городок вымыл из меня напряжение последних дней – так морская вода чистит погруженную в нее рану. И вот я уже не ношусь, а расслабленно бреду, улыбаясь встречающимся забавностям вроде стыка Зеленого переулка и Красного проспекта, крепких сортирных будочек во дворах многоквартирных домов, гневливо раздувающемуся на посвистывание индюку.

– Пройдусь по Абрикосовой, сверну на Виноградную, – промурлыкал я. – Настоящему индейцу завсегда везде ништяк!

В теплом и сухом воздухе разливался тонкий аромат спелых яблок, и как-то сама собой пришла чуть кружащая голову истома. Прикупил кефир и свердловскую слойку, а затем привольно расположился прямо на траве под старой дуплистой грушей. Первой в ход пошла хрустящая, посыпанная сладкой крошкой корочка, а затем я принялся слой за слоем разматывать и отправлять в рот ажурный, слегка промасленный слоеный мякиш.

Эх, сейчас бы сверху чашечку капучино еще… Хорошо-то как… Еще найти бы побыстрее объект, иначе я тут зависну. И что тогда, ночевать под кустом?

Я пошатался по Новошахтинску еще с часок, заглядывая в запланированные для осмотра места. Нигде нет. Его жену с детьми на улице видел, а в квартирке на звонок никто не откликнулся. В училище не нашел. В спортгородке тоже нет. Гараж заперт. Где же он бродит?

Несмотря на неудачу поисков, на меня навалилось какое-то пофигистическое состояние.

«Наверное, откат после московских эскапад», – лениво подумалось мне.

Вроде должен волноваться, мандражировать, ан нет. Под деревьями в прозрачной тени воздух был подобен парному молоку, и я плыл в нем, как в море блаженства, периодически выныривая в пятна солнечного света.

Впрочем, все заканчивается.

– Эй, пацан! – с надрывом окликнул меня тонкий голосок. – Десять копеек дай!

Я вынырнул из нирваны и оглянулся. Позади метрах в трех стоял, задиристо скалясь, сопляк лет двенадцати. В скверике за ним сидела, внимательно наблюдая, напружиненная троица примерно моего возраста.

«Понятно… Надо ломать им сценарий. Неохота ни махаться, ни бегать от них по городу. Заодно, может, что на косвенных прокачаю».

– Пойдем, – бросил я мелкому задире, на ходу пытаясь определить в тройке лидера.

Справа сидел крупный лобастый парень. Рыхловат и трусоват. Да и глуповат, похоже. Нет, не он. Чуть улыбаюсь, увидев выглядывающие из-под эластика треников белые носки. По центру, увидев мою ухмылку, напрягся жилистый. Этот в драке может быть опасен – возможно, знает бокс. Ага! Жилистый вопросительно посмотрел на жгучего брюнета, что слева. Суду все ясно. Встречаюсь с цепким и умным взглядом. Нет, этому драться в лом, но ритуал… Чужой на районе…

– Привет, пацаны. – Я протянул руку старшаку. – Поможете?

Брюнет на мгновение замер, раздумывая, потом пожал руку. Приподнял бровь, как бы говоря: «Это еще ничего не значит», сплюнул шелуху и спросил с ленцой:

– Я тебя тут не видел. К кому приехал, с какого района?

Я непринужденно расположился на скамейке напротив, не торопясь разыскал в сумке кулек с карамелью «Мечта» и протянул:

– Угощайтесь. Не знаю я ваших районов…

Кулек подвергся разграблению, а жилистый, нагло глядя мне в лицо, взял сразу три. Я тоже хрустнул сладковато-кисленькой карамелью и сгенерировал версию:

– К Ваське приехал, закорефанились летом на практике. Он на сварщика учится здесь.