– Харитон, скажите, пожалуйста, что нужно, чтобы стать лучшим рабочим Волгоградской области.

– Ну, работать надо…

– А как надо работать?

– Хорошо.

– Наверняка, вам пришлось преодолеть какие-то трудности на этом пути?

– Не знаю…

– А почему одним, как, например, вам, удается достичь вершин профмастерства, а у других не получается?

– Не знаю…

– Что бы вы пожелали вашим коллегам?

– Я не знаю, чего им надо…

– А у вас есть какой-то секрет токарный?

– Нет.

– Что вы можете сказать о профессии токаря?

– Ничего… Чего тут говорить?

– Но это почетный труд?

– Ну, да.

– А расскажите, почему почетно быть токарем.

– Ну, я не знаю…

Харитон застенчиво вытирал руки о спецовку и улыбался в камеру. Наверно, так бы улыбались, смотря в глаза друг другу, Джоконда и Гагарин. Когда Роман досадливо поблагодарил работягу за интервью, Харитон спросил, во сколько смотреть себя по телевизору.

В машине корреспондент достал блокнот, чтобы набросать закадровый текст, но мысль непокорно отклонялась от главного предмета. «Кто-то еще продолжает считать нас четвертой властью? В России даже судебная не является самостоятельной ветвью. Третий Рим, четвертая власть. Все у нас как-то так… Пятая нога, одним словом. Нет, двумя. Журналистом быть хорошо, потому что можно бесплатно проходить на многие мероприятия. Иногда там даже кормят, дают блокноты и ручки. Как-то раз даже бесплатный антивирус от самого Касперского перепал. Вот только свободы слова у нас нет. Можно писать эпатажные глупости в блоге, обличая правящую партию, можно использовать табуированную лексику в людных местах. Но независимых СМИ нет. Либо на власть, либо на бизнес, который рвется во власть».

Апрелев попробовал поделиться нахлынувшим с оператором, но Боря предпочитал конкретные разговоры, а не об абстрактных ценностях книжного гуманизма. Хотя парень он хороший, непьющий – среди операторов это большая редкость.

Хотя главная нервотрепка с неудачной рекламой была уже позади, осадок, конечно, оставался. Чтобы развеяться, вечером Апрелев поехал на Мамаев курган проверить, открывалась ли дверь. Безусловно, так и было. Жвачка порвана посредине. Кто-то заходил или выходил – это единственное, что можно было знать наверняка.

«Надо попасть внутрь. Может, там что-нибудь прояснится. Вот только как бы это сделать? Просто так не пустят».

И тут ему в голову пришла мысль. Пока рано называть ее замечательной.

– Ярмольник!

Роман решил, что ему поможет Леонид Ярмольник. Если, конечно, удастся его уговорить.

Следующим утром Апрелев, как обычно, пришел на остановку. Автобус уже стоял. А внутри сидел Ярмольник с портфелем на коленях. Всё как всегда. Как этого мужчину зовут на самом деле, Роман не знал. Да и не было повода спросить. Но он был очень похож на артиста Леонида Ярмольника, поэтому выделить его из числа остальных постоянных пассажиров труда не составляло.

– Доброе утро, – поздоровался журналист, присаживаясь рядом.

– Здравствуйте.

– Я вижу, вы каждое утро ездите.

– Ну да, на работу.

– Знаете, у меня к вам деловое предложение. А вас, простите, как зовут?

– Меня? А зачем вам?

– Ну не Леонидом же вас называть!

– Меня зовут Харитоний.

– Харитоний? – сразу вспомнился улыбчивый рабочий, вытачивающий штуцер.

– А что вас смущает?

– Нет, отличное имя. Просто очень редкое. А я второй день подряд встречаю Харитониев. Так вот, мы проводим расследование…

– «Мы» – это кто?

– Работники телевидения, совместно с органами внутренних дел. Очень важное задание. Меня зовут Роман Апрелев. Я журналист.

– Ну и что же вам, Роман Апрелев, нужно от меня?

– Чтобы вы сыграли роль Леонида Ярмольника.