Учитель так энергично жестами изобразил, как именно должен поступить обезьян, что у гостя сам собой отпал вопрос, почему женщина-прислужница моложе хозяина лет на сорок.
– Я всё понял, Учитель, – чойренец склонил голову на этот раз совершенно искренне, – разрешите приступать?
– Да погоди ты, торопыга. Быстро только крысы ложатся. Пекинцы все силы приложат, чтобы подставить советских. У них же есть агентура на Чойренской советской рембазе? Должна быть, обязательно. Будут человеческие жертвы, без них никак. Но ни китайцы, ни русские не смогут одержать верх в этой схватке. Победителем должен стать наш народ. В другом откровении Бхогта-ламы сказано, что явится в твой аймак Посланник Океана и поможет осуществлению плана.
– Ничего не понимаю, – растерянно сказал гость, – прорицатель и о наших проблемах знал? Рассказывал о Чойре? О нашем ближайшем будущем?
Старик недовольно покачал головой:
– Когда же ты поймёшь, что обо всём, что произойдёт в мире, давно сказано. Надо лишь уметь слушать шёпот звёзд и журчание Млечного Пути, несущего вкусное молоко небесному верблюжонку.
Окончательно сбитый с толку, чойренец почесал тонкую переносицу. Всё-таки набрался смелости, спросил:
– А вот про морского посла я не понял… У нас же в Монголии моря нет! Откуда он возьмётся?
– Я сказал – «Посланник Океана»! – раздражённо рявкнул Учитель. – Что непонятно?!
– Если честно – всё, – тихо сказал гость.
– Значит, не пришло твоё время понять, – внезапно успокоился старик. – А придёт тогда, когда назначено высшим планом. Кстати, о планах. Словом, покумекай, набросай программу своих действий, утверди у меня. Не забудь, что в трёх экземплярах.
– Ага, понял. А ещё два экземпляра кому? – почему-то шепотом спросил гость.
– Туда. – Старик потыкал пальцем в потолок. – И туда, – показал им же в пол.
Чойренец охнул и почувствовал, как ужас ледяным скорпионом карабкается по позвоночнику.
От штаба до центра Улан-Батора Марат добирался на рейсовом автобусе. Аборигены доставили массу разнообразных впечатлений, пугая специфическими запахами и оглушительно громкой речью с непередаваемыми горловыми звукосочетаниями типа «грх» и «жгрд». Удивляла и странная привычка скапливаться многоголовым клубком в одном углу транспортного средства, чтобы на остановках выдираться из него с гоготом и криками. И в последний момент вываливаться на улицу, обдирая локти и колени о захлопывающиеся створки дверей.
Зато налицо было преимущество принятых у местных халатов перед пиджаками и плащами – пуговицы в такой давке не обрывались по причине их банального отсутствия.
Тагиров с облегчением вырвался из автобуса на остановке «Площадь Сухэ-Батора» и огляделся.
Ветер гнал по каменным плитам просторной площади разнокалиберный мусор. Мавзолей из серого и красного мрамора был копией того, что стоит в Москве. Лейтенант сориентировался и двинул к центральному универмагу «Дэлгур».
Походил по полупустым этажам, присмотрел сувениры – глиняные, ярко раскрашенные маски кривляющихся злобных буддистских духов. Решил, что обязательно купит младшей сестренке кожаную куртку, когда поедет в отпуск, – в Союзе таких не достать. И погрустнел – до первого отпуска было ещё неимоверно далеко…
Погулял по городу, случайно набрёл на большой книжный магазин. Зашел внутрь и остолбенел, раскрыв рот и даже не пытаясь собрать в кучу разбежавшиеся глаза…
Милый читатель, счастливый житель третьего тысячелетия! Способен ли ты себе представить, какой жуткий печатный голод царил в Советском Союзе? Можешь ли ты вообразить, что мы переплачивали книжным спекулянтам и в пять, и в пятьдесят раз? Как мы рыскали по букинистическим магазинам! Как мы всей страной собирали макулатуру – вплоть до использованных трамвайных билетов и серой оберточной бумаги из-под развесной селедки! Чтобы потом, протащив в руках через полгорода тяжеленные пачки и отстояв неимоверную очередь, обменять вторсырьё на заветные разноцветные талончики, по которым потом можно было купить в магазине чудесные, желанные книги. Запах новеньких, в плотных обложках, томов был самым прекрасным на свете! Так пахнет кожа любимой. Или играющий пылинками солнечный лучик…