Аш вежливо раскланялась, но в душе она дрожала. Шико внимательно смотрел на нее, ей показалось, что проницательный темный взгляд видел гораздо глубже, чем остальные. И все же, это не испугало ее, Аш научилась доверять людям или опасаться их с первого взгляда, а Шико сразу понравился ей, она захотела снова его увидеть. Она нуждалась в друге.

Тут, наконец, из-за портьеры, прикрывающей двери в покои принца, показался разгневанный Бюсси. Он пробыл у герцога Анжуйского меньше часа.

Он совсем забыл о Реми, и, находясь на пределе своих чувств, шокированный человеческой подлостью и низостью, Бюсси едва ли сознавал вообще, где находиться. Он двигался очень быстро и Аш едва поспевала за ним, но вот он так же внезапно остановился и она невольно наткнулась на него сзади. Даже тогда он не сразу узнал ее.

–Простите, господин граф, – прошептала она, со страхом разглядывая его взволнованное лицо, отражавшее душевную муку и гнев.

– Все кончено, все кончено, Реми! Он – ничтожество, законченный подлец и негодяй. Он предал меня!

Реми поспешно почти силой утащил его в первую попавшуюся оконную нишу, где их бы не слышали.

Да, все случилось так, как должно было случиться. Принц страшно разозлился на Монсоро, проклял его, дал слово отомстить, и принял способ мести, подсказанный Бюсси, но стоило ему поговорить десять минут наедине с Монсоро, он взял слово назад, несмотря на все презрение, выказанное ему при этом Бюсси, и объявил брак признанным и даже поздравил при всех Монсоро.

– Если бы ты его видел, когда он рвал на себе волосы от ненависти к Монсоро!… если бы в те минуты у принца был нож, а Монсоро был бы без оружия, он тут же лишился бы жизни! Но ты был прав, я не должен был надеется, на то что принц сдержит слово! – говорил Бюсси в отчаянье, – Боже, где был мой разум, когда я, как полный идиот, понадеялся на слово ничтожного труса?!.. Да я – просто жалкий неудачник на службе у законченного подлеца королевской крови!.. Я ненавижу его, а себя еще больше, за то, что сражался за его честь, которой нет, и не было, носил его знаки, цена которым грош, оставался верен этому лживому предателю! Как жалок я сам!… И как я скажу Франсуазе?!

Его голос дрожал от боли, и Аш едва сдержала себя, чтобы не выразить ему горячее сострадание:

– Я понимаю, господин. Это очень больно. Но прошу Вас, идемте. Нам не зачем здесь оставаться.

Аш холодея подумала об опасности, которая угрожает вспыльчивому Бюсси, если он вдруг встретит сейчас Монсоро, или вздумает вернуться к принцу, которому, видимо, и без того наговорил опасных вещей.

– Ты прав.

Он сжал зубы и пошел так стремительно, что почти сбил с ног идущего навстречу придворного.

– Бюсси, это Вы? Засмотрелись на звезды?– неосторожно воскликнул пострадавший.

Бюсси так же стремительно развернулся к нему:

– Что Вы сказали сударь?

Его взгляд пылал, и несчастный понял, что сама смерть смотрит на него сейчас глазами разгневанного Бюсси, первой шпаги королевства.

– Я просто… простите, я не видел Вас! – забормотал тот в панике, но Бюсси жаждал крови, а не извинений.

И кровь обязательно бы пролилась, но Аш, крепко сжав его руку, прошептала:

– Идемте. Вы должны сказать все госпоже де Меридор первым, до Монсоро. Идемте, господин. Она ждет Вас.

Бюсси сделал над собой усилие и пошел за ним к выходу.

Когда они вернулись во дворец Бюсси, он едва стоял на ногах. От переживаний его рана снова открылась, уже во дворце началось кровотечение, но он превознемогал слабость, и только разговор с Франсуазой и ее отцом, последовавший за визитом к Анжуйскому, окончательно сокрушили его. Несчастный, он вынужден был сказать правду, хоть слова и разрывали ему сердце.