- А у меня это получится? – девушка с сомнением закусила верхнюю губу, глядя на мужчину. В голове почему-то снова всплыл образ того самого из белой «Мандрагоры». Неужели красавчик с упругой задницей стал самым большим ее страхом? Ведь при желании он запросто мог засадить девушку в императорские казематы.

- Все зависит от того, что является самым большим страхом. Надеюсь, что вы не боитесь хищников, потому что никогда в жизни с ними не пересекались. А также умеете строго исполнять приказы и не сходить в сторону от предназначенной для нас тропы.

- Из хищников мне доводилось лишь гладить нашу кошку, да трепать соседского кобеля. Тигров, драконов и прочую нечисть вблизи видеть не доводилось.

- А почему ты причислила драконов к нечисти? – глаза Ганса так угрожающе сузились, что Эвка даже успела немного испугаться. Еще один страх?

Быстро проанализировав ситуацию (девушка это искусство освоила в полной мере), решила, что оправдываться не стоит. Вообще по жизни оправдываться не стоит. Эту истину она усвоила очень давно, еще тогда, когда ее выгоняли из очередной таверны по жалобе непорядочного посетителя, заявившего, что эта наглая девица к нему пристает. Она уже хотела просто подробно объяснить свою точку зрения, как неожиданно двери кабинета, где они занимались, отворились и на пороге возник ОН, красавчик , обливший ее с ног до головы грязной водой:

- Ганс, ты мне нужен! – коротко бросил мужчина, даже не взглянув на испуганную девицу, сидящую в углу на стуле.

- Ваша светлость, я несколько занят! – возразил Роттенберг. – По поручению тары Эннари готовлю ее помощницу к переходу через Вечный лес. И сейчас мы как раз закрепляем практические навыки.

- Малышка, а хочешь я стану твоим самым главным страхом? – вошедший широко улыбнулся, демонстрируя оскал с несколько более длинными клыками, чем у обычных людей. А затем нервно дернул носом, брезгливо поморщился и с гримасой отвращения уточнил:

- Так это была ты, безмозглая курица?

- Почему сразу курица? – возмутилась тира Руи и резко встала, чтобы продемонстрировать свой немалый рост. Слово «малышка» всегда выводило девушку из себя. Как Кирран стеснялся маленького роста, так она ненавидела свои длинные ноги и крупные ладони.

- О, а насчет безмозглой ты, следовательно, не возражаешь? – нагло заржал красавчик, явно любуясь собой и своей глупой выходкой.

Но ненавидеть Эвка его не могла. Он ее не выдал. Неизвестно, какие мотивы были у него, но ночевала девушка дома, а не в казематах.

- Может, он просто прикидывается такой сволочью?  А на самом деле милый и добрый? – только вопросы остались не отвеченными. Вряд ли кто-то дал бы ей разъяснения.

Мужчина тем временем вдруг стал абсолютно серьезным и поинтересовался у Ганса, который смущенно стоял в стороне:

 - Скажи, зачем эту юную теру, - последнее слово было специально выделено и буквально выплюнуто из красивых губ, - необходимо отправлять в Вечный лес? Что за очередная глупая идея моей сестры?

Отец четверых детей не знал, что делать с чужим ребенком, которого родили богатые люди, но забыли воспитать или заменили воспитание питанием. Шикарное тело на макаронах и корочке хлеба явно не нагуляешь.

- Брат! – догадка обожгла мозг Эвки. – Этот хам брат теры Эннари.

Приглядевшись, девушка поняла, что они реально похожи. Та же гордая посадка головы, черные шелковистые волосы и глубокие глаза, темные как сама Великая ночь. Только темень это не черная, а синяя. Когда солнечный луч попадает на радужку тера фон Эйтмана, она, радужка, вспыхивает синими и голубыми искрами.

- Рихард, вы же знаете, что меня ценят в первую очередь за то, что я умею не задавать лишних вопросов! – пожал плечами Роттенберг.