Упоминание о надменной блондинке, которая всегда при примерке нарядов доводила Эйлин до белого каления, заставило сжать кулаки.

– Помолвку разорвал граф. Сказал, что не желает жениться на капризной глупышке. Мне об этом рассказали слуги за ужином.

Последняя фраза показалась особенно убедительной. Швеи возбужденно загалдели, обсуждая услышанное.

– Тише, тише! С чего такой шум? – Мадам Лали показалась в дверях.

– Мадам, вы знали, что граф Уорвик сам разорвал помолвку? – воскликнула Агнесс, самая юная из работниц. Ей недавно исполнилось двенадцать лет, но она уже сутулилась от бесконечных часов, проведенных в мастерской. Эйлин всегда беспокоилась, что станет с девочкой дальше, и пыталась хоть как-то помочь ей, но часто у нее самой было слишком много дел.

– Джентльмены никогда не разрывают помолвок, Агнесс, – назидательно произнесла модистка. – Это прерогатива леди.

– Но… – Девочка беспомощно взглянула на Эйлин.

– В любом случае хватит болтать! – Мадам Лали поманила к себе Эйлин. – Вот. Здесь платья, здесь белье.

Она всучила девушке две шляпные картонки точь-в-точь как те, что остались стоять у порога.

– За туфлями лучше заехать к Готье, – напутствовала модистка. – Надеюсь, мерки ты сняла.

Эйлин едва не застонала: как она могла забыть про обувь! Не желая порождать подозрения, она просто кивнула и вышла, провожаемая нестройным хором голосов.

– Наконец-то! – в голосе графа слышалось раздражение. – Я уже думал, вас заперли в чулане!

– И собирались идти меня освобождать?

– Нет. Я хотел послать лакея.

– А!

Несмотря на то что перепалка была шуточной, Эйлин почувствовала разочарование. Чтобы скрыть выражение лица, она склонилась над картонками, делая вид, что укладывает их поудобнее.

– Почему вы не оставили их там?

Вопрос застал врасплох.

– Простите? – позабыв об обидах, Эйлин взглянула на своего спутника.

– Эти коробки. Вы же собирались отдать их модистке.

– Я и отдала, уверив, что вы оплатите работу. Это другие.

Граф скептически осмотрел их:

– Они ничем не отличаются от тех!

Он сказал это так, что Эйлин рассмеялась:

– Звучит как приговор.

– Это просто констатация факта. Остается надеяться, что содержимое в них не похоже на тот ужас, который привозили вы.

Девушка всплеснула руками:

– Этот, как вы изволили выразиться, «ужас» принадлежал вашей невесте!

– Хотите сказать, я правильно сделал, что разорвал помолвку? Что может быть хуже, чем жить с особой, не обладающей вкусом.

С секунду Эйлин изумленно смотрела на графа, а потом рассмеялась:

– Вы шутите?

– Как вы догадались?

– У вас уголок рта подрагивает.

– Он всегда подрагивает.

– Нет. Когда вы серьезны, он просто немного кривится, а сейчас он дрожит, вы явно пытались скрыть улыбку! Почему вы так на меня смотрите?

Последний вопрос заставил Джаспера опомниться. Он моргнул и смущенно улыбнулся:

– Вы первая, кто это заметил.

– Просто остальных сбивает маска. Вы не могли бы ее снять?

– Нет! – Он отшатнулся, опасаясь, что девушка действительно осмелится сделать это, и ударился головой о стенку кареты. Из-за ругательств, готовых сорваться с языка, пришлось стиснуть зубы.

– Ну как хотите, – отозвалась Эйлин. – Хотя, согласитесь, это очень странно – не знать, как выглядит собственный муж. Не ровен час, можно и обознаться.

Джаспер хмыкнул.

– Вы слишком наблюдательны и легко заметите подмену.

– Да, но в… – судя по тому, как девушка подбирала слова, разговор ее смущал, – в спальне… вы тоже будете в маске?

– Да, – он сказал это очень резко, давая понять, что обсуждение закончено.

Эйлин кивнула и отвернулась к окну, стараясь подглядеть в щелочку между занавесками, что происходит снаружи.