– Навсегда…, – прошелестел он еле слышно, – она…, она в реке?

– Нет. Ее везут куда-то на лошади.

– Господи! – простонал Богуслав. – Показывай скорее, не тяни!

– Подождите.

Окно свернулось. Пришлось ждать минут десять.

Боярин весь извелся.

– Ее опять куда-то продали! Не успели бы от Анны люди доскакать, никак бы не успели!

Наконец проем опять открылся. Полетта разминала ноги возле коня.

– Настенька! – рванулся побратим к окну.

– Здравствуй, милый! Вот все и обошлось. Не надо больше за нелюбимого замуж выходить, и топиться не придется.

– Куда тебя продали в этот раз?

– Меня не продали. Очень вежливо два шевалье пригласили меня в гости к настоятельнице женского монастыря монахине Агнессе. Я сообщила, что родителей прижали кредиторы, и я обязана принести деньги в семью. Они спросили о какой сумме идет речь, а когда узнали, расхохотались, и монсир Поль отсыпал отцу денег в два раза больше. После этого родители проводили меня с облегчением.

– Какая Агнесса?? Куда тебя волокут? – зарычал Богуслав. – Где этот монастырь?

– Ничего не знаю, милый. Мне пока не говорят.

– А сколько будете ехать?

– Шесть дней.

Неожиданно звук заколебался, картинка задрожала и окошко свернулось. Я ж говорю – провинция!

– Эй, подожди! – крикнул Богуслав. – Куда это все делось? – недоуменно спросил он у антека.

– Мы не можем обеспечить слишком долгую связь с Францией, – начал объяснять длинный представитель подземного народа, – слишком далеко. Появляются трудности…

– Да наплевать мне на ваши трудности! – зарычал боярин, – куда мою Настеньку увезли?!

– Мы знаем не больше вашего.

– А-а-а! – больше не вытерпел Слава и унесся.

– Извините моего товарища, – сказал я, – он не в себе. Все это слишком важно для него. Вас как зовут?

– Эсгх, коротко Эс – представился антек. – Мы никогда не могли понять ваших эмоций и побуждений, – прошелестел он, – я вот уже тридцать лет не могу вникнуть в понятие любви.

– И не удастся ни понять, ни вникнуть, – заверил я собеседника, – это можно только почувствовать. У вас чувств, похоже, вообще нет, и любовь это не для вашего народа.

– У нас много чувств! – запротестовал Эсгх. – Мы часто дружим между собой, расстраиваемся, радуемся чему-нибудь.

– А как вы относитесь к женщинам?

– Никак. У нас нет женщин.

Вот это да!

– А на Западе люди рассказывают, что видели ваших женщин.

– Они видели спутниц стрелингов. Мы очень разные. Стрелинги очень любят спать со своими и с человеческими женщинами, а мы этого не понимаем.

Где уж там! – подумалось мне, у вас и женилка-то поди отсутствует, не выросла без бабья! Про детей я спрашивать просто не решился: кто их знает, может у них деление на маленьких антеков развито, или на почкование они горазды, кто их знает, наверняка какая-нибудь запретная тема в их среде. А обижать этих полезных существ мне сейчас не с руки. Поэтому я решил сменить тему, уйти от скользкого разговора.

– А где у вас следующее подземное жилище?

– В Индии. Вы не туда идете?

Конечно туда! Ноги пополощем в Индийском океане, с тамошними особо толковыми дельфинами посоветуемся, и махом назад!

– Нет. Мы до Русского моря, а там по Сельджукской империи пройдемся и назад. Ты не можешь мне показать Омара Хайяма?

– А какой он?

– Не знаю, я его ни разу не видел.

– Так искать может только Его Императорское Величество. Он у нас самый умный, самый умелый в магическом плане и самый старый. За умения его и сделали императором. Сейчас я связаться с ним не могу, у него время сна.

– А по стихам Хайяма не поищешь?

– Ни разу не пробовал. Нет опыта.

– Сейчас будет.

И прекрасные стихи зазвучали в подземелье.