– Тогда и людей надо заменять, чтобы были достойны этой собачьей интеллигенции – съехидничал Ферштейн.

–А что? В принципе возможно, – вполне серьезно воспринял идею Ураний.

– Тогда, может, и они тоже не будут драться и кусаться. Все в наших руках.

– Ну, это уже фантастика.

– Все, когда-то, было фантастикой. Мы и нужны, чтобы провести людей из мира реальности в мир фантастики. Главное, чтоб в нашей среде было поменьше Сусаниных. Не героев отечества конечно, а плохих проводников.

– Да, но нужен еще и антикорабль. И где мы будем его создавать? Кругом одно вещество.

– Ты еще не понял? А где я по – твоему, делал антисобаку, чтобы избежать взрывов?

– Неужели в космосе?

– Нет, поближе. В лаборатории с глубоким вакуумом на нашем полигоне. В процессе эксперимента античастицы изредка сталкивались с отдельными атомами воздуха и были вспышки вроде новогодних хлопушек, но они сильно не мешали. А после того, как все атомы взорвались и вакуум стал практически абсолютным и вовсе исчезли.

– Что же ты меня не позвал? –расстроился Ферштейн, – такое дело. Это же на Нобелевскую тянет.

– А нам она нужна? Мы что скандальные политики или диссиденты? Нам лишняя известность ни к чему.

– Когда же ты все это успел, что я даже не заметил?

– А помнишь ты уезжал на какой-то симпозиум в другую галактику, где время идет медленнее и застрял там, на целый наш год. А ждать, когда все готово для эксперимента, сам знаешь невозможно. Это же, как зуд после укусов комаров и мошек.

Ферштейн, как все физики, долго еще спорил с Уранием. Спор был очень научный, с множеством специальных терминов, мало понятных участникам заседания, да и многим, я думаю, читателям тоже, поэтому полностью его опускаю. Все внимательно выслушали профессоров, не прерывая, поняли только про антисобаку, и, что есть шанс решить проблему.

Дождавшись паузы в полемике ученых, когда они подошли к столу с приготовленным для участников заседания традиционным чаем с лимоном и нетрадиционным домашним тортом от Кассиопеи, Абенд решил не ждать продолжения диспута, а подложил ученым куски побольше и быстро подвел итог заседания:

– Ну, вот и прекрасно, кажется, наши научные светилы и главные мозги уже включились в работу. Не будем им мешать, а если надо окажем посильную помощь и будем готовиться к космической экспедиции на антипланету. Мы тоже полетим на Скиагем, но будем двигаться по его орбите, не входя в слои атмосферы. И если это похитители с других планет, мы их обнаружим. На этом позвольте закончить первое заседание Государственного Совета, а правильнее Антисовета, раз на нем решались вопросы дружественного нам антимира и приступить к более серьезной дегустации это изумительного кондитерского шедевра.

Ну что ж, дорогие читатели. Нам, видимо, торта не достанется, зато опять ждут приключения, трудности и опасности. Утешает только то, что совершать подвиги на далекой антипланете, где еще не ступала нога обычного человека, и, наверное, не ступит, придется не нам и даже не нашим героям, а их антиклонам. Надеюсь, ребята справятся, ведь они будут не из дерева, как Буратино, а из очень ценного антивещества. Если уж дрова такого наворотили, представьте, на что способно антивещество! Вопрос, хватит ли денег на их создание? Впрочем, этот вопрос не ко мне, а к Центробанку Мега-Х.

"Господи! Что делать? Надо спасать планету. Но, как? – великий Храном и Церж антипланеты Скиагем Ябенд Антинойский сидел всю ночь без сна в тронном зале средневекового дворца-крепости, читал свои отчеты и в сотый раз искал ошибку в так хорошо складывающейся поначалу карьере на этой отсталой и заброшенной планете. (Для тех, кого удивляют некоторые непонятные слова в тексте, сообщаю, что это – имена собственные, звания и должности, и переводу на нормальный язык не подлежат. Никто же не переводит иностранные имена и понятия на родной язык. Тогда они приобретают совершенно новое звучание, а то и смысл). Для примера, возьмем первый попавшийся иностранный текст. Где тут у меня первый попавшийся… Все время кто-то его прячет. А, вот! «Заслуженный ковбой Техасской области Джон Джинсон после традиционного посещения салуна пять часов забирался на своего старого мустанга». Включаем машинку для художественного перевода на язык местной планеты (кстати, отличное изобретение для плохих переводчиков). Получается: «Молодой механизатор Ваня Еванидзе после получки пять дней искал в колхозном поле свой трактор». Да-а-а…И где теперь наш заслуженный ковбой? Чтобы Ябенд также не исчез, переводить его и других инопланетян не будем.