Он шел, изредка останавливаясь, направляя взор в звездное небо, опутанное редким свинцом облаков. И глядя на звезды, он слышал их чудесные голоса. Ему хотелось закрыть глаза, чтобы глубже проникнуть в их песни, погрузиться в них, утонуть, раствориться и возродиться новым. Но звезды пели лишь тогда, когда он смотрел. Им нравилось его внимание.

Кто-то мог бы высокомерно сказать: «Да он психически больной!» Но странник знал наверняка: слышать звезды – это божественный дар, которого оказался достоин лишь он.

В близлежащих домах погасли огни, превратив окна в аллею зеркал. Странник видел в них свое отражение: бесформенная рослая фигура, увенчанная бледным лицом, на котором сияют красного цвета глаза. Глаза знающие, глаза жаждущие, глаза страждущие и пылающие. Он привыкнет к этим новым глазам. Скоро. А затем привыкнет и его милая Петра.

Весь город безропотно сдался на милость спокойным снам. Спали матери с детьми и бездетные, бедняки и богачи, трудолюбивые и лентяи, честные и лжецы… Спал и клошар в хромом переулке, прижимая к себе собаку, укрывшись мохнатым пледом, но его разбудил стук каблуков. Он встрепенулся, уселся, заботливо переложив морду пса с груди на колено, взял в руки табличку с надписью: «Даже одна монета способна сотворить чудо!»

– Не подбросишь мелочи, парень? – обратился старик туда, откуда доносились шаги.

Неизвестный остановился напротив:

– Я голый, прости, не сегодня, отец.

Старик подался вперед. Его округлые ноздри расширились, гулко вбирая воздух.

– От тебя скверно пахнет, ты болен?

– Нет, я просто смертельно устал, – отвечал спокойным голосом странник. – Неужели, мой вид тебя не пугает?

Бездомный поднял голову верх. Неяркий свет пьяной луны осветил его слепые глаза.

– Сынок, я не видел людей уже более десяти лет, да и те, кто мне был знаком, в воспоминаниях выглядят туманно. К тому же мало ли в мире страшных мужчин? «Вот приоденешься, и жизнь наладится», – произнес он мечтательно, точно в памяти его промчалось что-то ясное и прекрасное. – Раз тебе нечего мне предложить, тогда ступай домой. Кем бы ты ни был, ступай, а мне лучше выспаться.

– Блаженны сонливые, ибо скоро они уснут, – произнес странник с некоторым самолюбованием и наклонился. – Кем бы я ни был… а знаешь, кто я, отец?

– И кто же?

– Черный человек, – прошептал он.

Бездомный не смог вспомнить, что значат это имя, но оно оставило после себя дурное послевкусие. Он запрятал эти воспоминания вглубь чертогов разума, и не желал туда погружаться. Тем не менее, он настороженно вздрагивал, слыша удаляющиеся твердые шаги. И сердце его не покидала тревога, даже когда наступила тишина.

На другой улице странника остановил случайно пойманный им взгляд с витрины. На него смотрел манекен, наряженный в строгий костюм из магазина с вывеской «Почти новое». Странник приблизился и встал так, чтобы отражение его лица совпало с головой манекена. Около минуты он изучал наряд, кричащий своей дороговизной и серьезностью: темно-синяя ткань в лунном свете поразила его глубиной черноты, но на свету она переливалась, точно металл, а поблескивающая фурнитура напоминала тяжелые стальные заклепки.

Облюбовав «выкованный из железа» наряд, он сказал сам себе: «Старик прав: приоденешься, и жизнь наладится. Чем представительнее человек выглядит, тем больше он вызывает доверия».

Рослая фигура склонилась к земле, цепкие пальцы впились в обледеневшую брусчатку и вынули из нее один кирпич. Одно движение кисти наотмашь и снаряд вынес витрину. Зазвучала беспокойная сирена. Человек зашел внутрь, обнажился и примерил одежду. Теперь его образ в отражении зеркала принял четкие приятные очертания. На стенде с аксессуарами он прочитал совет: выберите галстук под цвет ваших глаз.