– Неприступный, как крепость, – подумал Птолемей. – Трудно будет схватить Деметрия и его сподвижников.

Он позавидовал талантливому изобретателю этого чуда кораблестроения. Кассандр говорил, что Деметрий сам делает чертежи и принимает участие в строительстве кораблей и осадных машин.

– Если бы этот талант служил на благо людям, а не на уничтожение своих же. 0, всемогущий Зевс, когда закончатся эти междоусобные распри?

К заходу солнца вернулись гонцы и передали Птолемею дерзкий ответ Деметрия: он позволит Птолемею со всем своим флотом беспрепятственно покинуть остров, если Птолемей немедленно прикажет Менелаю добровольно сдать Саламин.

Едва дослушав непочтительный ответ, разгневанный Птолемей отправил тайных гонцов к Менелаю с приказанием срочно направить к нему все корабли, находящиеся в гавани Саламина, а их было не менее шестидесяти. Одним ударом Птолемей рассчитывал освободить от осади Саламин, возвратить Кипр и закончить войну.

Как самонадеян был он в тот миг!.. Как привык, благодаря не знающему поражения в битвах Александру, к победам!.. И из-за своей уверенности и недальновидности проиграл войну…

Деметрий же на этот раз был настороже и заранее просчитал все действия мудрого противника. Близкие к Деметрию люди не верили, что он смертный, что существует что-нибудь такое, чего бы Деметрий не смог, если б захотел. А главным желанием Деметрия всегда была победа над любым препятствием.

Проводив гонцов Птолемея, Деметрий созвал в своей каюте военный совет. Роскошь каюты поражала воображение даже у искушенных: мозаичные полы, потолки из кипариса, двери – из слоновой кости.

Деметрий любил роскошь и даже в походах не отказывался от удобств, дарованными ему богами.

С высоты трона он приказал своему наварху:

– Антисфен, немедленно закрой десятью пентирами узкий проход в гавань. Прегради выход из нее кораблям Менелая и и держись там во что бы то ни стало. Если египтяне найдут какую-нибудь тайную лазейку, мы все поплатимся головой. Я не сомневаюсь: боги даруют мне победу!..

Аристодему Милетскому, самому верному из своих сподвижников, Деметрий повелел:

– Всю конницу поставь вдоль берега на юго-западной стороне города. Если во время сражения корабли подойдут к берегу и воины будут искать спасения вплавь, выручать из беды только своих. Неприятеля, Аристодем, уничтожать безжалостно, только здоровых и сильных брать в плен.

После военного совета все разошлись по свои корабли. Под покровом ночи пентиры дерзко стали на якорь перед входом в гавань Саламина.

Деметрий был готов к морскому сражению. На этот раз он опередил Птолемея.

Едва забрезжил рассвет, на юго-западе показался флот египтян, считавшийся самым испытанным и лучшим. До сих пор никто не решался встретиться с ним в открытом бою. Тем нетерпеливее Деметрий ожидал начала сражения.

Как только Деметрий завидел флот доблестного Птолемея, он в боевом порядке приказал двинуться ему навстречу. На левом крыле было сосредоточено семь финикийских семипалубных кораблей и тридцать афинских триер под командованием триерарха Мидия. За ними следовали десять шестипалубных и десять пятипалубных кораблей. Центр флотилии составляли менее крупные триеры.

При первых утренних лучах солнца перед Птолемеем предстал неприятельский флот уже выстроенный и готовый к бою. У Птолемея не было ни семи, ни шестипалубных кораблей, как у Деметрия. И все же Птолемей не сомневался, что пробьет неприятельскую линию, отрежет противника от берега и быстро достигнет гавани Саламина, где соединится с флотом Менелая.

Вскоре оба флота выстроились друг перед другом.