– И с Робертом тоже?

– Что?

– С Робертом. Я помню, как вы флиртовали в то первое лето в Эстгоре.

– Мне было четырнадцать, Юн!

– Ну и что?

Сначала в ее взгляде сквозило недоверие. Потом он как бы ушел вовнутрь, погас, она отдалилась от него. Юн взял ее руку в свои, наклонился к ней, прошептал:

– Прости меня, прости, Теа. Сам не знаю, что на меня нашло. Я… Давай забудем мой вопрос, ладно?

– Что будете заказывать?

Оба посмотрели на официанта.

– На закуску свежую спаржу, – сказала Теа, отдавая ему карточку. – И шатобриан с белыми грибами.

– Прекрасный выбор. Можно порекомендовать вам отличное и подходящее красное вино, которое мы только что получили?

– Порекомендовать можно, но я предпочитаю воду, – лучезарно улыбнулась Теа. – Много воды.

Юн взглянул на нее. Восхищаясь ее способностью скрывать свои чувства.

Когда официант ушел, она устремила взгляд на Юна:

– Если ты закончил допрос, то как насчет тебя самого?

Юн криво усмехнулся, покачал головой.

– У тебя никогда не было подружки. Даже в Эстгоре.

– А знаешь почему? – Юн накрыл ее руку ладонью.

Она мотнула головой.

– Потому что тем летом я влюбился в одну девочку. – Юн посмотрел ей в глаза. – Ей было всего четырнадцать. С тех пор я ее и люблю.

Он улыбнулся, Теа тоже улыбнулась и снова вышла из своего убежища, к нему.

– Вкусный суп, – сказал министр социального обеспечения командиру Давиду Экхоффу. Но достаточно громко, чтобы услышали журналисты.

– Наш собственный рецепт, – заметил командир. – Несколько лет назад мы выпустили поваренную книгу и подумали, что вы, господин министр, вероятно… – он сделал знак Мартине, та подошла и положила книгу возле тарелки министра, – найдете ей применение, если захотите дома приготовить вкусный и питательный обед.

Немногие журналисты и фотографы, присутствующие в кафе «Маяк», зашушукались. В остальном народу было мало, несколько пожилых мужчин из приюта, заплаканная дама в пальто да наркоман с кровоточащей ссадиной на лбу, дрожавший как осиновый лист, потому что боялся подняться на второй этаж, в армейский медпункт. Малолюдность не вызывала удивления. Обычно «Маяк» в эту пору закрыт. Поскольку же утренний визит не вписался в распорядок дня министра, он не увидел, как многолюдно здесь бывает обычно. Все это командир ему объяснил. Добавив, насколько эффективно ведутся дела и сколько это стоит. Министр только кивал, не забывая исправно орудовать ложкой.

Мартина взглянула на часы. Без четверти семь. Секретарь министра сказал, что в 19.00 они должны уйти.

– Спасибо за вкусный ужин, – поблагодарил министр. – Мы успеем познакомиться с кем-нибудь из посетителей?

Пресс-секретарь кивнула.

Кокетство, подумала Мартина. Конечно же они успеют поздороваться с посетителями, ведь затем и пришли. Не затем, чтобы выделить деньги. Это можно сделать и по телефону. Но чтобы пригласить прессу и представить общественности министра, который общается с нуждающимися, ест суп, за руку здоровается с наркоманами и слушает их с сочувствием и вниманием.

Пресс-секретарь знаком показала фотографам, что можно снимать. Точнее, проследила, чтобы они сделали фото.

Министр встал, застегнул пиджак и обвел взглядом помещение. Мартина догадывалась, что он прикидывает три возможности выбора. Двое пожилых мужчин выглядели как обычные обитатели приюта для престарелых и вряд ли годятся для фотографии в газете: министр здоровается с таким-то наркоманом или с такой-то проституткой. Наркоман со ссадиной, похоже, не в себе, да и вообще это уже перебор. А вот женщина… С виду обычная гражданка, из тех, с кем каждый может себя отождествить и кому хочется помочь, тем более узнав ее душераздирающую историю.