Сабсан шел по городу, прижимая к себе Варю. Девушка не приходила в сознание. Иногда она стонала от боли. Рука цыганки странно свисала, и Сабсан старался ее руку поддержать.

– Потерпи, милая, скоро не будет больно. Руку мы вправим, а лучи башни Ригден Джапо вылечат тебя. Жар царского камня вернет тебе силы, а отвары Тибета помогут забыться.

Дрова в печи флигеля не успели догореть, в комнатке сохранилось тепло.

Сабсан уложил цыганку на постель. Острым кривым ножом срезал рукав ее платья, взял девушку за кисть и, нажав коленкой в плечо, сильно дернул. Рука встала на место. Варя вскрикнула и снова потеряла сознание. Уложив девушку и накрыв ее своей шубой, Сабсан приготовил отвар из тибетских трав в большой фарфоровой пиале и, приподняв цыганке голову, влил ей несколько капель. Варя закашлялась и открыла глаза.

– Где я?

– Под доброй крышей…

– Кто ты? – Варя оглядела Сабсана, изучая его лицо.

– Я Сабсан, сын гор. Спи. Мое лекарство уже лечит тебя.

Цыганка улыбнулась и закрыла глаза. Гур уселся у ее ног и задул свечку. От пламени в печи плясали тени бронзовых фигурок Таши-Лам. Сабсан протянул над ними руку, повернул ладони вниз и спросил:

– Я исполнил просьбу мальчика?

– Ты исполнил просьбу Царя. Отправляйся в мир снов. Мы придем в твой сон и научим будущему, – услышал он.

Дрова в печи медленно догорели, и комната погрузилась во тьму.

Утром Сабсан зашел в прачечную. Ван Си Кин сидел в своем кабинете. Гур учтиво ему поклонился.

– Я пришел поговорить с тобой, хозяин.

– Я чувствовал, ты не простой работник и скоро покинешь меня, – грустно проговорил Ван Си Кин. – Ведь ты пришел, чтобы сообщить мне это?

– Хозяин, твое имя Си Кин, такое имя дается лишь тем, кто ищет свет. Я оставлю тебе на память фигурку Таши-Ламы. Вчера мне Боги подарили другую. Эта фигурка принесет покой и счастье в твой дом.

– Я поступил с тобой подло, а ты награждаешь меня.

– О какой подлости ты говоришь? – не понял Сабсан.

– Я пожадничал и предложил тебе меньше, чем ты стоишь. – Ван Си Кин встал и поклонился Сабсану.

– Ты раскаялся, а это самая большая награда для меня. Помни, на свете нет зла, а есть только незнание добра. Сегодня ты совершил маленький шаг к этому знанию.

– Что я могу сделать для тебя?

– Ты и так многое сделал. Дал мне кров и работу…

– Мне стыдно за мою жадность. Чем мне искупить ее?

– Разреши мне и моей невесте день или два побыть в твоем флигеле, пока мы не найдем другого жилья.

– У тебя есть невеста? – удивился Ван Си Кин.

– Вчера Ламы Тибета вручили мне ее. Они ждут от нас сына.

– Ты и впрямь не простой гур. Сан Хи это поняла сразу.

– Твоя Сан Хи умная и красивая. Береги ее, – улыбнулся Сабсан. – Я только наполовину гур. Моя мать была калмычкой.

– Ты можешь жить в моем флигеле сколько захочешь, – позволил Ван Си Кин и добавил:

– Мне не жалко.

Когда Сабсан вернулся, Варя уже проснулась. Она оглядела его и рассмеялась:

– Я тебя помню.

– Как ты можешь меня помнить, если была без памяти? – вздохнул он.

– Я вижу не только глазами, но и душой. Я тебя помню. Ты сидел в ресторане. Потом спас меня. А теперь я, спасенная, очень хочу есть.

– Это значит, что ты поправилась, – пояснил Сабсан и пошел к двери.

– Ты куда? – нахмурилась Варя.

– Надо открыть дверь. Женщина хозяина прачечной несет нам еду.

– Откуда ты знаешь?

– Я вижу не только глазами…

Он открыл дверь, и вместе с морозным паром в комнату вошла АН Сан Хи с подносом. На нем в больших фарфоровых мисках дымились бобы вперемешку с мясом.

Сабсан поблагодарил женщину. Та чинно поклонилась и ушла. Он взял палочки и начал есть.

– Присоединяйся, что смотришь?