Ей вот явно не хотелось осматриваться. Ей хотелось совершить подвиг.

Или что-то вроде.

- Сердце бога лежало здесь сколько? Сотни лет? Если не больше. И пару часов ничего не дадут, - продолжил Дикарь. – Ему. А нам отдых нужен. Да и разобраться стоит… вдруг это сердце забрать невозможно. Или требуется особый доступ. Или еще что-то. Вдруг нас просто ликвидируют, если мы сунемся?

Мысль была неприятно, но логичной.

Родовые сокровищницы защищали. В том числе и от похитителей, каковыми они все и являлись в глазах создателя башни.

- Поэтому не спешим… давай… и тебе помыться не мешало бы. Вот мир спасать – дело нужное, но не обязательно…

Но девочка упрямо мотнула головой. И топнула.

- Ждать. Здесь. Быть тут…

Вздохнул Джер.

А Дикарь молча подхватил девчонку и забросил на плечо.

- Надо, - сказал он. – Надо, надо умываться по утрам и вечерам…

В этом было что-то донельзя безумное. И свет на потолке мигнул, сделавшись немного ярче, а потом наоборот, тусклее… линии слились, чтобы разделиться на несколько, весьма явных и протянувшихся в одном направлении. А на полу, повторяя узор, протянулись серебристые дорожки.

- Пустить! – возмущенной пискнула Ица. – Ты не сметь…

- Еще как сметь, - Дикарь зашагал. – Хватит дурить. И делать надо, что говорят…

- Я… я сам! Пойти!

- Другое дело, - он остановился и сбросил Ицу с плеча, правда, аккуратно, и подхватил, не позволяя упасть. – Упрямство на пустом месте никому ничего хорошего не приносило.

Коридор действительно изгибался, пусть поначалу изгиб этот и не был заметен. Главное, что и стены повторяли его. А стоило приблизиться, как на ближайшей возник провал. Причем края его были гладкими и тоже светились.

- Мне… сюда? – Миара осторожно приблизилась, но внутрь заглядывать не спешила. – А свет где?

- Думаю, что свет загорится, как только ты войдешь, - Дикарь первым заглянул в проем и свет действительно вспыхнул. – Так и есть… на датчиках.

- Чего?

- Такие… устройства. Улавливают движение. И свет включают. Когда человек входит, свет загорается. А когда выходит, то гаснет. Удобно.

- А если я лягу? – Миара все же решилась. – Книгу почитать? А они решат, что никого нет. Мне что, теперь ходить и читать?

- А ты с собой много книг прихватила? – не удержался Карраго. И тоже вошел.

Барон прислонился к стене. И выглядел он… бледновато.

- С тобой все хорошо? – Винченцо подошел к мальчишке. Так и есть. Кожа под пылью почти белая, да и глаза запали, черты лица заострились.

Джер приоткрыл глаза.

- Давит, - пожаловался он, коснувшись венца на лбу. – Сильно… и голова болит.

- Миара! – собственный голос казался громким, но он потонул в пространстве башне. – Карраго, чтоб вас…

Целители.

У семи нянек дитя… два великих целителя, которые не видят, что под носом происходит.

- Чего? – Миара появилась первой.

И нахмурилась.

Потом нахмурилась сильнее. А мальчишка, чуть пошатнувшись, оперся на стену, а потом по стене и съехал.

- Да чтоб тебя… Вин, держи его. Карраго!

- Дорогая, на слух я пока… - он не договорил, как-то вдруг сразу подобравшись. – Так, что у нас тут… нет, радость моя злобная, давай я сам… в другой раз я тебе позволю все, что захочешь, но сейчас… обрати внимание, стандартное плетение во многом хорошо…

Джер закрыл глаза.

Он дышал. И кажется, вполне ровно. Сердце тоже билось. Винченцо взял его за руку, убеждаясь, что да, сердце работает ровно. А что дыхание неглубокое, так…

- …но его чувствительность в ряде случаев оставляет желать лучшего. Оно рассчитано на усредненного пациента и целителя тоже усредненного.

Пальцы Джера сжали руку.

И глаза открылись.

- П-пригляди з-за ними… голова что-то…