Билал вышел из комнаты первым, его переполняло отвращение к этому существу. За ним вышел Зульфикар. Направившись к выходу из кафе, он набрал номер в телефоне с расчетом на то, что ответят, когда он уже будет на улице.

– Алло, мы все узнали, он действительно удалил часть видео, –отчитался о проделанной работе Зульфикар. – Я думаю, теперь у нас есть ковер на продажу, – сказал он собеседнику.

– Какого цвета? – спросил голос на другом конце.

– Белого, – ответил Зульфикар.

– Ты говоришь о том, кого спрашивал? – поинтересовался голос.

– Да! – с удовольствием отозвался Зульфикар.

– С чего ты взял, что это так?

– Он захочет искупить вину за то, что натворил. Мы все сняли на телефон, я сейчас скину видео, – с чувством выполненного долга утверждал Зульфикар.

– Хорошо, оставьте его у имама, с ним свяжутся, – в голосе на другом конце слышалось явное одобрение.

Зульфикар заглянул в кафе, приоткрыв двери, и кивком головы дал понять Билалу, что они уходят.

– Спасибо, вы нам очень помогли, пусть пока он останется здесь, – обратился он к имаму. – Вам позвонят и расскажут остальное.

Направляясь на работу на заднем сиденье дорогого служебного авто, Мартин Вайсблюм созерцал увечья, нанесенные городу ночью. Его как бургомистра ждал не легкий день и, судя по увиденному, много работы. Неожиданно для самого себя Вайсблюм с удовольствием осознал, что министр Рюгер оказался прав во всем.

Однако, вопреки обстоятельствам, он был вдохновлен предстоящим испытанием коммунальных служб и его собственным. Сейчас он, Мартин Вайсблюм, – единственный, кто может стать посредником в разговоре между двумя враждующими сторонами. Единственный, кто может воплотить в жизнь фантазии министра о профилактических мерах, необходимость которых не подлежала сомнению.

У Мартина был план, который позволит ему выйти победителем и поставить на место высокомерного Рюгера. Он принял решение сразу, как проснулся, сегодня его день, сегодня он поднимется на ступень выше.

В приемной его уже ждал грузный мужчина за пятьдесят, турок по имени Зариф. Тот самый предприниматель, что являлся инструментом влияния на ближневосточные диаспоры. Густые брови Зарифа смотрелись особенно массивно на фоне лысины, лишь слегка окаймленной венцом из жиденьких волос. Светло-синий с отливом костюм «тройка» и коричневые туфли создавали кичливый антураж цыганского барона. Внешний вид гостя свидетельствовал о том, что строгий стиль в одежде был скорее деловой необходимостью, а не наличием вкуса.

Зариф позвонил бургомистру в пять утра, прервав и без того беспокойный сон. Назойливость, с которой он настаивал на встрече, убедила Мартина в том, что турок в нем нуждается.

Бургомистр стремительно ворвался в приемную. Подчеркнуто деловито, почти презрительно махнул рукой ожидавшему его Зарифу, приглашая последнего в кабинет. Подобные манипуляции, по мнению Вайсблюма, определят ход и дистанцию предстоящей беседы. Важно сразу озадачить гостя громадной занятостью, что не требовало подтверждений: достаточно выглянуть на улицу. Само по себе это должно исключить различные глупости наподобие просьбы срочно помочь или требований принять меры.

– Здравствуйте, господин бургомистр! – приветствовал Вайсблюма Зариф.

– Доброе утро, – подчеркнуто сухо буркнул тот в ответ.

– Насколько я понимаю, у вас ко мне срочное дело? – казенным тоном матерого бюрократа спросил Мартин.

– Вы совершенно правильно меня понимаете, господин бургомистр, – дерзко парировал Зариф.

– Я думаю, будет не лишним напомнить – это наше общее дело! – ошарашил напором Вайсблюма турок, – бургомистр обязан беспокоиться о благополучии города!