– Эшшо бы! – Мы сделали вид, что не слышали и продолжали есть. Тогда он уже погромче и слегка повернувшись в сторону дедов, чтобы и они услышали жалобно пропел:

– Эшшо-о бы!

– Вы что, глухие что ли? Неужели вам его не жалко?

Спорить с дедами было рискованно, но более смелый с нашего стола Лёха ответил:

– Он же себе не ногу отрубил – и тут же потише сказал беспалому, сидевшему напротив его, – слышь ты, урод, палец себе отрубил так дедом себя почувствовал?

В общем, наш инвалид так и остался без «эшшо бы».

После обеда мы подкрепившись, но с ноющими плечами вновь пошли колоть дрова, но теперь нас было на одного меньше.

С первой вертушкой нашего пострадавшего увезли, на остров он, конечно, не вернулся, я не думаю, что из-за отрубленного пальца его могли комиссовать, хотя и допускаю это.

Обычно я не называю настоящую фамилию человека, оставившего негативное впечатление, но в этом случае сделаю исключение, тем более фамилия ему соответствует – Дуркин. Так вот, Дуркин, вдруг ты прочитаешь эти строки. Знай!

Нам тебя было не жалко!

– Дежурный по роте, зайдите на пунк управления. – Через минуту дверь открылась.– вызывали, товарищ старший лейтенант?