Вторая рука доктора уже не была так активна, он лишь чуть прижимал пальцами клитор, время от времени делая небольшой круг или сильней надавливая. Словно пианист, обе руки которого играют свою часть мелодии на клавишах.

Света расслабилась окончательно и бесповоротно и словно начала таять на кресле в этой странной, почти вывернутой наизнанку позе. Но именно эта открытость почему-то возбуждала ещё сильней, хотелось большего. Руки вернулись к груди и стали двигаться, неосознанно подхватывая ритм его движений.

Доктор будто бы читал её мысли, пальцы внутри увеличили свою амплитуду, двигаясь теперь более размашисто и принося невероятные ощущения от этого трения-скольжения. Сама того не понимая, Света двинулась бёдрами вверх навстречу следующему движению. Короткий стон вырвался сам собой, она задышала глубоко и шумно, открыв рот.

Он вдруг вытащил пальцы и вновь стал массировать внешние губы, водить пальцами вдоль них и вокруг клитора. Это было так обидно, будто отобрали что-то очень хорошее, что вот-вот должно было случиться, но ему помешали. Доктор вдруг коротко выдохнул и раскрыл малые губы двумя широкими движениями в стороны.

– Вы очень красивая, Света, – едва слышно сказал он.

Но именно это заставило Свету внезапно сжаться, и от этого давления волна удовольствия прокатилась по телу, небольшого, будто мягкий ночной прибой. Доктор, конечно же, заметил это, не мог не заметить и не отреагировать. Ввёл довольно резко, но так желанно целых три пальца, растягивая напряжённые стенки. Они тут же сократились вновь и плотно обхватили их, будто больше не желая отпускать.

Света немного выгнулась и громче застонала, это натяжение оказалось таким невыносимо приятным, что глаза закатывались сами собой. Так и должно было быть, именно этого сейчас и не хватало чтобы… чтобы…

– Только не кричите, пожалуйста, – чуть сиплым голосом сказал доктор и задвигал пальцами.

Быстро, резко, проходясь то по одной стороне подушечками, то по другой, поворачивая их и нащупывая все новые и новые эрогенные зоны внутри Светы. А она то считала, что их там вообще нет… А тут… а тут… о боже!

Доктор вернул пальцы другой руки на клитор и мелкими кругами стал давить на него в том же самом ритме, что и те три, которые словно поршень в двигателе ходили во влагалище у Светы. Прямо и настойчиво. Как же это было невыносимо хорошо, как горячо и влажно, как быстро и воспламеняюще.

Дыхание Светы начало сбиваться и из просто шумного превращаться в ритмичные стоны, поэтому она накрыла рот тыльной стороной своей ладони. Как только губы коснулись кожи вдруг захотелось не просто дышать на неё, а целовать или даже кусать от невероятных ощущений. Хотелось не руку ощущать под своим ртом, хотелось налившихся кровью, блестящих губ. Красиво очерченных, пухлых… совсем как у доктора.

И всё это одновременно. Света представила, что это его губы, сейчас касаются её влажных от собственной слюны. Что это не его пальцы сейчас там… а…

А пальцы внезапно согнулись куда-то вверх и прошлись по точке концентрации нервных импульсов, сверху вспыхнул ощущениями клитор, и всё это слилось в невыносимую какофонию где-то между блаженством и болью. Взрывная волна разошлась от влагалища с пальцами внутри и вернулась тут же обратно, чтобы сжать его, потом ещё и ещё, оно запульсировало, как её быстрое сердцебиение. Спазмом свело мышцы живота и даже ноги.

Света подавила громкий стон, заткнув рукой рот, но всё равно получилось довольно звучно и протяжно. Сознание полностью отключилось под напором ощущений из тела, под зашкаливающе-невыносимом их количеством, которые затмили собой совершенно всё вокруг.