С днем Рождения, Есения.

3. Глава 2

АНДРЕЙ

С трудом пытаюсь перевернуться на спину. С трудом, потому что делаю это словно кит, которого выбросило на берег, а не молодой и цветущий мужик 33-лет, который всю ночь доводил очередную даму до пика удовольствия. Как там кстати ее зовут и где я, собственно говоря? Омерзительный солнечный свет на мгновение ослепляет мой поплывший от алкоголя и утренних отеков взор. И лучше бы я тогда ослеп — добейте, чтобы не мучился. 

—Котик, ты зверь, — поворачиваюсь на звук и замечаю НЕЧТО, и это ее я трахал всю ночь? Где были мои глаза? Нет, я, конечно, мысленно трахал ту девчонку, что отказала мне, но не до такой же степени, это же чертово издевательство. 

Вся подушка в мазюкалках и…что бы это ни было, но смотрится оно отвратительно. Ресницы? Замечаю на полу больше 4 презервативов, ну хоть тут мой мозг работает всегда в правильном направлении. Омерзительные черные разводы нелепыми мазками  остались даже у меня на руках. 

—Ммммилая, а мы у тебя, да?

Она неуклюже приподнимает одеяло, и я снова натыкаюсь на надутые сиськи…ужас. Ненавижу воздушные шары, все равно что играть пластмассовыми игрушками, ну или железными, надёжно привинченными к полу.

 А у той девочки все свое, я почти чувствовал их мягкость, почти прикоснулся, если бы не, если бы не…отвращение в ее глазах и пощечина?

Как же тебя звать, деточка? Все равно же найду, так просто не сбежишь

  Зачетная малышка. Азарт взыграл в крови и думать уже получалось лишь тем, что было в штанах. Член призывно дернулся, и моя спутница решает, что это точно на нее, судя по игривому взгляду ее затуманенных глаз с отклеенными ресницами. Жуть. Ты ж мой сладкий Чаки!

—Солнышко, сделай кофе. Кстати, вечером ты что делаешь? Я думала, что мы могли бы…

Я едва не проглотил собственный язык. Солнышко? Кофе? Планы на вечер? Спаси и сохрани увидеть это чудо ещё хоть раз в своей наполненной радостью и розовой сладкой ватой жизнью. 

—Детка, ты меня явно с кем-то путаешь, — на ходу натягиваю штаны и ищу свою рубашку. Хорошо, что сегодня суббота, и дежурю я только на следующей неделе, иначе Боря открутил бы мне башку за столь феерическое опоздание и изумительный вид. —Я тебя трахнул и почти уже забыл.

—Ах ты ж…

—Подонок, тварь, мразь? Поимел и бросил, — улыбаюсь одной из своих самых обворожительных улыбок и подбираю с пола телефон. Двигаюсь в сторону двери в то время, как мне прилетает подушка в спину. —Упс, вот сейчас забыл.

В телефоне, как всегда, миллион пропущенных от моей сестрицы, наверняка стоит в очередной раз посетить нашу во всем безукоризненную семейку. Хорошо, что я отличился умом и сообразительностью, не участвовал в общем цирке и всегда жил, как и живу сейчас, в свое удовольствие. 

 Черное безобразное пятно в жизни нашей педантичной мамочки, отличительный знак, нарушающий равновесие страдающей от обсессивнво-компульсивных наклонностей женщины. 

—Мила, я весь твой! — лёгкий весенний бриз приятно освежал, проветривая своей свежестью остатки алкоголя и противных едких духов моей спутницы. Как перебить смрад?

—Скажешь это своей очередной девочке, — даже сквозь экран телефона вижу, как она хмурится. Все еще холит и лелеет надежду свести меня с кем-то, по ее словам, адекватным и стоящим внимания. Увы и ах, в моей голове сейчас лишь та девчонка из бара, и то исключительно в горизонтальной плоскости, но можно и в вертикальной, конечно…Можно по-всякому.

 Но как говорит моя Мила: "Если каждому давать — поломается кровать", и все призывает найти адекватную спутницу жизни. Потом, правда, одергивает себя и желает мне просто не подхватить хламидий. Милота.