Дарина и Мирослав жадно внимали словам князя. Они, точно брошенные тряпицы в воду для стирки, впитывали все, что говорят и делают родители, стараясь запомнить каждую мелочь, каждую деталь.

– Не только сильными и мудрыми, но еще и решительными, готовыми пойти на риск. Иногда случается, что некогда взвешивать и прощупывать почву под ногами. Иначе промедления могут стоить жизни. У всего есть последствия, и необходимо брать на себя последствия совершенного, – Алисия тихо вошла в просторный зал вслед за супругом. Она встала рядом с ним и мягко положила свою руку на его грудь, словно останавливая от дальнейших слов, будто говоря: “Хватит, Филипп, они еще слишком молоды”.

Но, слукавив, Филипп сделал вид, что не понял ее и произнес:

– Неколдунья, ты учишь наших детей плохому. Нести ответственность – это правильно, но зачем же нестись навстречу опасностям, словно безголовая курица по двору? – притворно нахмурился князь.

Услышав последнюю фразу, сказанную отцом, дети моментально отреагировали по-своему: Мирослав, представив себе эту комичную картину, прыснул со смеху, а Дарина, брезгливо скривившись, одернула полы сарафана, словно боялась запачкаться.

Отголоски далеких воспоминаний, точно иголка при вышивании в палец впилась. Только не одна иголка, а тысяча и не в палец, а в самое сердце. Сомнения в своих силах и страх перед будущим наполнили ее душу. Сможет ли она быть достойной княжной?

Она будет заниматься втайне, украдкой, чтобы стать сильнее и мудрее, готовой к любым испытаниям. Теперь, когда будущее туманно, брат погиб, а матушка пропала на западных землях, ее брак с княжичем Ривеном под угрозой, вопрос безопасности народа и процветания родных земель ляжет на ее хрупкие плечи.

Если и его не станет, князь посадит свою дочь на престол, выдав замуж за кого-нибудь из дальних родственников соседствующих земель. Чтобы супруг не был безумным правителем, Дарине предстоит быть мудрее и хитрее.

Она изучит все тонкости дипломатии, освоит искусство убеждения и, если потребуется, научится плести интриги. Будет готова на все, чтобы спасти свое княжество.

Глава 18

Алисия тихо вошла в покои, стараясь не выдать своего появления, чтобы не тревожить присутствующих. Она внимательно присмотрелась к обстановке.

Тусклый свет множества свечей едва рассеивал полумрак, лишь усиливая ощущение затхлости и безысходности. Копоть от пламени оставляла на стенах причудливые тени.

В углу комнаты стоял священник в черной рясе. Его лицо было скрыто в тени, а его пальцы нервно перебирают бусины на нитке с кисточкой из ниток. Он монотонно бормотал молитву, держа в руках священное писание в кожаном переплете. Его голос, тихий и приглушенный, казался лишь фоном для общей атмосферы скорби.

На краю массивной, богато украшенной резьбой постели, словно изваяние скорби, сидела княгиня Ирис. Ее лицо, обычно цветущее и полное жизни, осунулось и побледнело, оставив лишь резкие тени под глазами. Морщины, до этого едва заметные, прорезали лоб глубокими бороздами, выдавая пережитую боль и бессонные ночи. Седые пряди выбивались из-под прически, обрамляя исхудалое лицо.

Ее одеяние, обычно пышное и украшенное драгоценными камнями, теперь было скромным и траурным – простое платье из темной ткани, небрежно перехваченное поясом.

В ее потухшем взгляде отражалась лишь безутешная материнская любовь и отчаянная надежда на чудо. Ее руки, когда-то сильные и уверенные, теперь дрожали, вытирая холодной тряпицей испарину со лба сына.

Дымка от травяных настоек висела в воздухе, словно саван, готовый укрыть всех присутствующих. Казалось, в этой опочивальне не дышат, а задыхаются, медленно угасая вместе с княжичем.