Парень грязно ругается и презрительно кривит губы.

– Что смотришь, как баран на новые ворота? Гони пять штук или вали на все четыре стороны.

– Нет.

– Что, нет?

– Пяти штук у меня нет.

– Ну, и иди отсюда, дура безмозглая.

Я разворачиваюсь и иду. Именно потому, что дура. И как раз-таки безмозглая.

До меня внезапно доходит весь идиотизм моего поступка. Ведь, я же толком и не объясню, к кому приехала. К Тору? А почему сразу не к Одину? Или к Капитану Америка.

Можно просто встать на улице и высматривать его в толпе – эффект будет тот же. Или – что логично! – приехать к открытию клуба и потусоваться поблизости, разглядывая входящих.

С чего вдруг я решила, что Тор здесь работает? Может, он обычный посетитель. Такой же гость, как и я. По тому, что он знает о втором этаже, не совсем как я, конечно. Да, выглядел он круто. Но необязательно же если крутой, то обязательно хозяин. Мы с Юлькой до недавнего времени тоже были хозяйками, но с крутостью той же Алевтины не сравнить.

– Ты точно шизанутая! Что, так и уйдёшь?

Только потому, что теперь в голосе парня нет злобы, я останавливаюсь и оборачиваюсь.

Он скалится. В темноте арки его белоснежные зубы – единственное светлое пятно.

Выглядит жутковато.

– Так и быть, тысяча. Но строго между нами, усекла?

– И тысячи у меня нет, – говорю я, уже понимая, что договориться можно.

– Хрен с тобой! Потом отдашь. 

– Не отдам.

Улыбка парня становится ещё шире.

– Ты новенькая, что ли?

– А даже если и так, то что?

– Борзая слишком, вот что. Ладно, заходи. Там аврал после вчерашнего. У Николаича пукан рвёт ни по-детски.

Я понятия не имею, кто такой этот Николаич и что именно случилось вчера, но пренебрегать таким предложением глупо, потому резво бегу назад.

– Спасибо, – спешно благодарю и захожу в тёмный, пропахнувший уже знакомым сладковатым запахом коридор.

12. Глава 12

Месяц работы в «Точке» многому меня научил. И, в первую очередь, думать, что делать и что говорить.

Я и так не назову себя излишне разговорчивой, но здесь на досужую болтовню и вправду нет времени. Иногда только позволяю себе небольшую перепалку с Сашкой – тем самым охранником, что так нелюбезно встретил меня в мой первый день.

К слову, за потерю «проходки» здесь действительно штрафуют на пять тысяч. Свою я берегу как зеницу ока. Она прикреплена к кислотно-розовому шнурку, потому почти не теряется. С самого начала я привыкла не выпускать её из рук, точнее с шеи, что так же является постоянным поводом для Сашкиных шуток. Припоминает коровий колокольчик, которым он желал снабдить залётную меня.

Сейчас в «Точке» я своя. Самая молодая из младшего обслуживающего персонала.

Из почти что совладелицы кафе в поломойки – так себе карьерка! Однако, когда после трёх часов работы я принесла домой зелёную тысячную бумажку, на это стало плевать.

Странно, как порой незнакомые люди, сами того не подозревая, влияют на нашу жизнь.

Приди в то утро девушка по имени Таня, которую ждали на место уволенной тоже Тани, глядишь, и не оказалась бы я в «Точке». А так, не став разбираться, Сашка сразу направил меня в сторону двустворчатой распашной двери с окнами-иллюминаторами, за которой скрывалось ярко-освещённое, сияющее сталью и хромом помещение кухни.

Огромный двухметровый мужик в интеллигентных очках в едва заметной тонюсенькой оправе стоял в самом её центре и громко и безадресно ругался матом. Именно так Артём – Артём Николаевич Рошанский, главный администратор клуба – выражал недовольство вчерашней работой кухни.

Чуть позже я узнала, что это его нормальное состояние. Рошанский вообще часто чем-то или кем-то недоволен. Особенно, если застаёт что-то или кого-то не на своём месте. Педант высшей категории. Поборник порядка и правил, в традиции которого доводить до белого каления всех – от барменов до шеф-поваров.