В военкомате поначалу уперлась намакияженная дама с пирамидальной прической, принимавшая одряхлевших пенсионеров министерства обороны в кабинете на первом этаже.

– Откуда я знаю, что вы – это вы? – заявила она электронным голосом ведущей из телевизионного «Слабого звена». – Принесите из милиции справку, что вы живой и вместо вас похоронен другой человек.

– Но вот паспорт, который мне выдали только вчера. Здесь указан год рождения и адрес, по которому я прописан.

– А у меня документ, что вас похоронили. И ведомость, по которой вы получили свои смертные.

– Как же я их мог получить, если умер?

– Это ваше личное дело. В ведомости ваша фамилия. И вот роспись. Несите справку, что вы живой.

Алексей не сдержался:

– Вы же не идиотка – требовать такие справки?

– От идиота слышу, – с достоинством произнесла та и демонстративно уткнулась в бумаги на столе.

Алексей и до того подумывал, не обратиться ли ему сразу к военному комиссару. Но привычка к порядку толкнула его в низший чиновничий кабинет. В мозгах его хозяйки не было ни одной мысли, за которую можно было бы ухватиться. Возможно, она вообще была безмозглой и не задумывалась ни о том, что было вчера, и ни о том, что будет завтра. Он не стал выяснять с ней отношения и направился к военкому. Решил, что никогда больше не станет стучаться в двери клерков-пупырышков, которые мнят себя непроходимой кочкой на пути просителей, и у которых в голове нет даже завалявшейся мыслишки.

Приемная военкома пустовала. Наверное, финансовая смета не предусматривала секретаршу. Распахнув дверь, Алексей обнаружил, что и в кабинете никого не было. Однако в глубине, возле массивного стола, была еще одна, открытая настежь дверь. Он прошел по вытертому ковру и заглянул в нее. Там, возле дивана, стоял в майке мужик с усиками Аля-Гитлер и натягивал полковничью форму. Наверняка, то был военком, явившийся на службу с начальническим опозданием. Заметив Алексея, он сказал:

– Извините! Сей секунд, и я на месте.

Появившись в кителе с наградными медальными планками, протянул Алексею руку, показал жестом на стул. Дождавшись, когда гость уселся, осведомился:

– Юрий Дмитриевич?

– Нет.

– А-а, понял. От Михайловича?

– Я сам по себе. Хочу получить свое пенсионное и афганское удостоверение.

Благожелательность исчезла с лица военкома.

– Извините, я занят. Обратитесь в комнату два.

– Я уже был там.

– Документы сдали?

– Я их давно сдал. Дело в том, что меня похоронили, а я, как видите, живой.

– Похороненный живым быть не может.

– Если вы считаете, что я покойник, значит, перед вами призрак.

Военком потер усики-нашлепку. Погладил чисто выбритый подбородок. Мазнул взглядом Алексея. Принял деловой вид.

– Фамилия? Звание?

– Усольцев. Подполковник запаса.

Хозяин кабинета ткнул на телефоне кнопку, скомандовал:

– Личное дело подполковника Усольцева! И что там у нас с его гибелью?

На том конце провода ему что-то долго объясняли. Наконец, он положил трубку, внимательно поглядел на Алексея и произнес:

– Случай очень не простой. Мы назначим расследование по поводу вашей гибели и воскрешения. На это потребуется время. Оставьте свои координаты, результат вам сообщим.

Алексей приподнялся со стула и, глядя в глаза военкому, произнес:

– Послушай, полковник. Ты в Афгане или в Чечне был?

– Выйдите из кабинета!

– Теплый стул нашел, полковник? А не боишься слететь с него? – и чтобы заставить его мысли шевелиться, добавил: – Вспомни, чем ты занимался последний месяц!

Мысли военкома не просто зашевелились, они стали шарахаться из крайности в крайность. Мелькнула какая-то сауна, почему-то хныкающая дама с первого этажа. Затем в мыслях полковника появился известный политик по прозвищу «Гаденыш», положивший ему на стол пухлый конверт.