– И вам до свидания.– Ответил я в пустоту, похоже, что у меня входит в привычку разговаривать с тишиной. Возникло непреодолимое желание выпить, чего-нибудь, покрепче перед встречей с комиссией, но пришлось довольствоваться только холодным душем для бодрости. Быстро приняв душ, нацепил на себя первую попавшеюся чистую футболку джинсы, взял ключи и мобильник, вызвал себе такси. Ведь если день начался ,не очень не стоит рисковать, садясь за руль с похмелья так и без прав можно остаться. Не успел я, выкурить сигарету, как на мобильник пришло сообщение об ожидавшем меня такси. Сев в машину, пытаюсь построить модель разговора с членами комиссии. Но в голове снова лишь пустота, похоже, я сильно деградировал за последнее время от выпитого алкоголя и наркоты. Закрадываются «дурацкие» мысли о смене образа жизни. Хотя я сам прекрасно понимаю, что сейчас всё уладится, и я с радостью вернусь к прежним порокам.

Приехав в больницу, сразу направляюсь в зал для заседаний – это большая круглая комната с дорогой кожаной мебелью здесь обычно проводят переговоры с инвесторами, а ещё здесь разбирают дела, в которых есть сомнения в работе врачей. Сделав глубокий вдох, напускаю на себя вид полной уверенности и безразличия ко всему происходящему уверенным шагом прохожу к столу и сажусь в кресло напротив председателя комиссии.

– Здравствуйте я, Роман Алексеевич, врач проводивший удаление нейробластомы из головы пациента семнадцати лет. (Это всё, что я могу сказать о пациенте, и я искренне надеялся, что они не спросят его имени).

–Здравствуйте, Роман Алексеевич, меня зовут Анатолий Михайлович я председатель комиссии, а это мои коллеги Игорь Максимович и Евгений Александрович. Пока вас не было, мы изучили результат вскрытия пациента и нам нужно задать вам несколько вопросов.

У меня на лбу выступили холодные капли пота впервые после сдачи экзаменов, у меня вспотели от страха ладошки, но я постарался как можно спокойнее ответить – Да я, вас внимательно слушаю и с радостью отвечу, на все ваши вопросы.

– Скажите, почему вы решили проводить операцию пациенту с сомнительными результатами ЭКГ?– Спросил меня глава всей этой «шарашкиной конторы» запоминать их имена не входило в мои планы, поэтому я и просто пронумеровал их по мере того, как они представлялись главный, первый и второй.

– Понимаете риск разрастания опухоли в неоперабельную, был гораздо выше, чем риск смерти от сердечного приступа.

– Но всё же пациент умер у вас на столе.

– Да я сам всё прекрасно понимаю, но я сделал всё, что в моих силах для спасения жизни пациента.

– Вы разговариваете дежурными фразами, мы не родственники, кстати, к которым вы вчера не соизволили выйти и объявить им о смерти их сына почему?

– Понимаете, у меня безупречная репутация и впервые за всю мою практику умер пациент, это сильно сказалось на моей нервной системе, и я просто не мог об этом говорить. Мне нужно было побыть одному и подумать о том, как мне быть дальше.

– Не похоже на то, что вам жаль. Больше похоже на то, что вы перед нами хвастаетесь, как маленький ребёнок и смерть человека воспринимаете, как досадную неприятность. До нас дошли слухи о том, что вы вчера пришли мягко сказать не в форме на операцию. Проигнорировали все предостережения коллег о нестабильном состоянии пациента.

Не выдержав, я вскочил со стула и стал ходить по мягкому ковролину. Время шло, я молчал, но не потому, что мне нечего ответить этому напыщенному ублюдку, а потому, что мне нужно было время, чтобы отфильтровать всё то, что я собираюсь ему сказать.

–Роман Алексеевич, я задал, вам вопрос.