Еще мы договорились о том, что как только линкор приводнится и займет свое место в бухте, мы тут же проложим туда местный портал для того, чтобы наконец-то лично осмотреть свою новую боевую единицу. Дело в том, что нет у меня доверия к системам жизнеобеспечения этого корабля, ведь нынешняя команда в них не нуждалась и, следовательно, не следила за их исправностью, так что по-настоящему ступить на его борт будет безопаснее, когда «Неумолимый» будет находиться на поверхности планеты.

12 февраля 562 Р. Х. день сто девяностый в мире Славян. Утро. Византийская империя, провинция Малая Скифия, Крым, город Херсонес Таврический

Проснувшиеся утром горожане – городской префект, начальник гарнизона и другие официальные и не очень лица – увидели, как на чуть взволнованной поверхности Херсонской бухты плавает огромный предмет буро-ржавого цвета и длиной ничуть не меньше римской мили, представляющий из себя настоящий плавучий остров. Поскольку этот предмет не проявлял никакой агрессии, его сочли безопасным, а потому отдельные храбрецы тут же кинулись к своим рыбачьим лодкам, чтобы добраться до этого морского исполина, несомненно издохшего по каким-то своим исполинским причинам – водрузить на нем флаг Византийской империи, а где-то рядом в уголке скромно нацарапать свое имя. Но всех их ждало величайшее разочарование, потому что в сотне двойных шагов от цели храбрецов-исследователей остановила прозрачная и очень упругая стена, что их очень возмутило. В результате попытки обойти эту невидимую стену выяснилось, что она окружает это плавающий предмет со всех сторон. Желающих нырять в воду, чтобы проверить, насколько она уходит в глубину вод, в эту зимнюю пору не нашлось, а летать подобно птицам, чтобы перелететь барьер сверху, никто из херсонитов не умел.

Почти тут же по городу пошли разговоры о том, что это за штука и какого рожна она там плавает. Досужие городские бездельники вздымали вверх персты и рассуждали о том, что прошлым летом в скифских степях, где погибла орда авар, бывших византийскими федератами, происходили страшные чудеса, когда торговля увяла, караваны с рабами не приходили, а купцы попрятались как муравьи перед грозой. И, мол, теперь эти страшные чудеса придут и в Херсонес Таврический. Этой весной город возьмут злые варвары-анты, необычно усилившиеся после разгрома авар, всех мужчин убьют, потому что их князь не берет рабов, всех женщин обесчестят, а потом тоже убьют, а плавающее сейчас по Херсонесскому заливу чудовище сожрет их тела. А варвары возьмут город, потому что скоро произойдет землетрясение, которое порушит городские стены. Бежать надо из этого проклятого города, как можно скорее и куда глаза глядят, вот что (а мы по дешевке скупим имущество легковерных дураков и невиданно обогатимся).

– Так как же чудовище сможет сожрать тела, если оно дохлое, – возражали рассказчикам ужасов скептики, – не шевелит ни хвостом, ни плавниками…

– Не дохлое оно, – отвечали распространители зловещих слухов, – а только прикидывается. Отдыхает после вчерашнего шторма. А потом как вылезет на берег и пойдет всех жрать, и даже варвары ему будут не нужны; само сломает стены и башни, и будет ловить бедных горожан среди руин, как медведь, разоряющий муравейник. Бегите, бегите, бегите и чем дальше, тем быстрее!

– Да ну, надо ему нас жрать, – отвечали скептики, – оно чудовище морское, и наверняка питается рыбой, вот отдохнет немного и нырнет обратно в свои глубины, а вы тут раскудахтались, как куры…

И так эти споры и разговоры продолжались ровно до того момента, когда смельчаки, все еще кружившие на лодках вокруг невиданного зверя, не принесли в Херсонес весть, что видели людей, которые как ни в чем не бывало, по-хозяйски расхаживали по спине чудовища, и даже забирались внутрь через какие-то там отверстия. И все сразу поняли – грядет конец света, и со слезами на глазах побежали в храмы, отмаливать застарелые грехи.