Итак, мы готовы, связи активированы, запас энергии накоплен, ключ повернут, побочные явления, вроде непроизвольной магической грозы (или в данном случае бурана) под контролем, и мы все впятером, мысленно ухватившись за ручку двери, тянем ее на себя. Все впятером – это потому что иначе просто не хватает сил, уж больно тяжела эта мысленная дверь и плохо смазаны ее петли, издающие при открытии ужасающий скрип. И вот мы на пороге мира, в котором человечество убило само себя, оставив взамен какую-то механистическую тварь. Или эта тварь вольно или невольно убила человечество – да причем не в одном, а в целой группе миров, как сказал нам Небесный Отец.

Первое впечатление – это сплошная белизна; если тут и была ядерная война, то ее следы надежно скрыли наползшие на мир ледники. Причем просмотровое окно (а мы совсем не дураки, чтобы сразу открывать в мертвый мир полноценный портал) расположено не на самом леднике, а на заснеженной равнине у его подножия, на которой нет никаких антропогенных примет, что могли бы указать на место. Ну там покосившейся Статуи Свободы или Эйфелевой Башни, как это любят делать в дешевых книжках и киноопусах. Мол, увидел герой знакомую примету – и понял, где находится, несмотря на то, что с его времени прошла огромная туча лет. Дешевые эти книжки и киноподелки в смысле отсутствия интеллекта у авторов текста и режиссеров, а не по бюджету. Бюджет в таких фильмах вроде «Планеты Обезьян», как раз зашкаливает, но когда нет ни ума, ни фантазии, то не спасают никакие миллиарды. Лубок – он и в Голливуде лубок.

Но тут все выглядело на сто процентов натурально. Серое небо, на котором солнце – это только белесое расплывчатое пятно стоящее высоко над горизонтом, ветер, перевеивающий по земле снежную крупу, и вздымающаяся к небесам ледяная стена в стороне, противоположной солнцу. И совершенно непонятно, где мы… кстати, то, что кажется плоской равниной, может оказаться поверхностью замерзшего моря, а ледяная стена прямо перед нами – это шельфовый ледник, наподобие Гренландского или Антарктического…

Совершенно непонятно, где тут можно найти хоть что-нибудь полезное… и наша пятерка поступает так, как и всегда, когда обследует абсолютно новый мир и ищет в нем точки привязки к знакомой географии. Мы поднимаем просмотровое окно вверх, стремясь взглянуть с высоты, при этом надеясь, что такой серый облачный покров висит не над всей планетой, и мы не будем лицезреть матово-белый шарик с полосами воздушных потоков и завитками циклонов, как в наше время выглядели планеты-гиганты Юпитер или Сатурн, или, к примеру такая скромница, как Венера, которая никому никогда не показала ни одного кусочка своей поверхности.

Когда просмотровое окно пробило облачный покров, одного взгляда на чуть грязноватое у горизонта голубое небо было достаточно для того, чтобы понять, почему этот мир находится в плену ледников. Нет, за пятнадцать тысяч лет новый ледниковый период мог наступить естественным путем, но наличие у планеты пылевого кольца, вроде кольца Сатурна, не оставляло сомнений в том, что причина бедствия рукотворна^>11, ибо отбрасываемая этим кольцом тень и есть причина царящего здесь ледникового периода.

Даже в очень низких широтах, когда солнце уходит за кольцо, ровно полгода (от осеннего равноденствия до весеннего) царит суровая зима с трескучими морозами и мощным снеговым покровом. А потом солнце выглядывает из-за пылевой завесы – и сразу начинается знойное лето без весеннего переходного периода. Причем какое-то время перед равноденствием стоит сплошная ночь, ибо кольцо к солнечным лучам расположено почти в профиль. А осенью наоборот. Летняя жара неожиданно сменяется сплошной тьмой и температура разом падает градусов на пятьдесят.