Как только медсестра прикрыла за собой дверь, девушка решительно встала с кровати. Она раскрыла окно и закинула ногу на подоконник. Больничная сорочка тотчас бесстыдно оголила её бедро.

«Так не пойдёт», – прошептала Илона. Она попыталась одёрнуть свой наряд, но при очередном движении непослушный подол лез вверх, предоставляя для обзора филейную часть ноги девушки. Илона опустила ногу и обернулась, словно некто мог её увидеть. «Если он поднимается так, когда я перелажу, то что будет, когда спрыгну? Куполом над головой сомкнётся? Тогда мой драгоценный папаша точно меня сразу замуж отдаст, чтобы не нести ответственности». Девушка вернулась к кровати. Она обернула вокруг себя тонкий полиэстеровый плед, завязала его на концы на плече и вернулась к окну.

Импровизированная тога сковывала движения и постоянно сползала с плеча, но Илона не хотела сверкать задом перед невольными свидетелями её триумфа. А они обязательно будут, в этом она не сомневалась. Главное – спрыгнуть и сбежать.

Стоп. Лицо. Её могли узнать. О том, кому нужно её лицо в Италии, Илона как-то не подумала. Она решила, что слава её не нужна. Девушка очень надеялась, что Алонзо не сдаст её, если вдруг не обнаружит в палате. Амиран вряд ли уже появиться. По всему, он совесть забыл на Бали. Почему на Бали, Илона не знала, но такое сравнение ей казалось самым подходящим.

При этой мысли холодный пот тонкой струйкой сбежал по позвоночнику. Она уже представила, что будет если отец узнает про незапланированную вылазку. Да он же отправит её в ссылку на родину, объявит открытие брачного сезона и наложит удушающие санкции на счета, чтобы неповадно было. Ладно, по ДТП она найдет, что сказать. В конце концов, видимость была плохой, не установлено зеркало поворота на выезде. Побег из дома… Она честно-пречестно хотела только один разочек проехаться по городку, а потом вернуться домой.

«Так, что же я стою тут как лохушка и ничего не делаю. Экипировку нужно срочно доработать», – подумала она, судорожно озираясь в поисках маски на лицо. Девушка снова метнулась к кровати, где стояла тумбочка. Она открыла верхний ящик и обнаружила там целый комплект из масок. Первой она вынула хирургическую, остроносую. Надела её. Посмотрелась в маленькое зеркало в ванной комнате. Ей показалось, что её всё равно узнают. Тогда она взяла голубую, гофрированную, растянула её поверх хирургической, зацепив верхний край и натянув на подбородок. Так, нижняя часть лица была скрыта. Тут же лежала прозрачная маска, которая надевалась на голову и защищала лицо. Она тоже подошла для наряда.

Похоже, что в детстве девушка посещала кружок «Сотвори костюм из ничего». Она капнула пару капель жидкого мыла на кончики пальцев, намылила пластиковый край прозрачной маски-забрало. Оторвала кусок туалетной бумаги и попыталась приклеить. Получилось.

«Так-то лучше. Теперь точно готова, – подбадривала себя Илона. – Даже если мой побег заснимут и выложат в сеть, то меня хотя бы не узнают.

Она действовала в быстром темпе, будто каждый день попадала в подобные приключения, и они стали для неё обычным делом. Девушка знала: медлить нельзя. Любая заминка – повод передумать и вернуться в кровать. Но от мысли, что её сокровища останутся у этого Князева, а у него хватит ума залезть в её телефон и напакостить, подташнивало.

«Ну уж нет. Я такого не позволю», – ядовито прошептала, подтягивая тогу. Дышать было трудно. Капельки пота выступили на лбу, видимость снижалась из-за конденсата, созданного дыханием.

Фыркая, Илона дошла до окна и раскрыла его. Ей то и дело проходилось наклонять голову то вправо, то влево, чтобы лучше видеть. Наконец, она привязала один конец своего «каната» к выемке на батарее, другой – выкинула наружу. Забралась на подоконник и, стоя на четвереньках, выглянула из окна, оценивая свои перспективы.