Прежде всего Сергей Анатольевич отправился на кухню и принес оттуда огромную сковороду обещанной картошки с грибами.

К ней он присовокупил бутылочку настойки, секрета которой раскрывать не захотел, но, судя по ароматам, в ее состав входило никак не меньше десятка трав.

Сочетание горячей пищи и ледяного напитка произвели на меня должное впечатление, и хотя в отношении последнего я ограничилась одной рюмкой (как-никак, я была «при исполнении»), но на душе и в особенности в области желудка у меня стало значительно теплее.

Сергей Анатольевич представлял собой тот самый изредка встречающийся у нас тип людей, которых в народе зовут чудаками.

Обладая поистине энциклопедическими знаниями, особенно в области естествознания, он сочетал их с природным умом и тонкой душевной организацией.

При всем этом он был удивительно скромен и доброжелателен и навсегда завоевал мое сердце уже через полчаса.

Когда на сковороде ничего не осталось, Сергей Анатольевич убрал со стола и пригласил меня в «кабинет».

Так называл он уютный уголок в той же комнате между окном и печкой, где располагались заваленный бумагами письменный стол и глубокое мягкое кресло, покрытое толстым шерстяным пледом.

Как я ни сопротивлялась, Сергей Анатольевич усадил меня на хозяйское место, а сам присел рядышком на колченогий табурет.

Ласковая Багира улеглась ко мне на колени, а ее хозяин, закурив самодельную сигарету, которую с удивительной ловкостью скрутил у меня на глазах, плеснул себе в стакан небольшую порцию настойки и приступил к тому, ради чего и пригласил меня в гости.

– Если позволите, я буду называть вас по имени, – попросил Сергей Анатольевич, и я не стала возражать.

Я чувствовала себя рядом с ним девочкой, несмотря на то что ему не было и пятидесяти. Теперь я рассмотрела его как следует и поняла это. Хотя в первые минуты нашего знакомства он показался мне значительно старше.

– Я хочу говорить с вами, Юленька, о таких вещах, о которых до недавнего времени беседовать было небезопасно. И не потому, что можно было ожидать каких-нибудь репрессий, а просто тебя могли счесть за сумасшедшего.

Он произнес это с таким чувством, что я подумала, не испытал ли Сергей Анатольевич нечто подобное на собственной шкуре?

– С тех пор как я приехала в ваши края, я перестала понимать, где проходит граница между нормой и патологией, – призналась я. – Еще немного, и я начну сомневаться в собственном душевном здоровье.

– И это неудивительно, – загадочно ухмыльнулся Сергей Анатольевич и подлил себе очередную порцию настойки. – Места у нас воистину заповедные, с непривычки может и голова кругом пойти. Я живу здесь почти тридцать лет и не перестаю удивляться. Особенно в последнее время, – произнес он многозначительно.

Сергей Анатольевич выдержал небольшую паузу, словно размышляя, стоит ли говорить со мной о таких вещах. Потом сделал глоток и спросил:

– Что вы думаете об инопланетянах?

«Только этого мне не хватало, – мысленно застонала я. – А так славно все начиналось».

Но вслух сказала по-другому, хотя в том же смысле:

– Я о них вообще не думаю.

– И правильно делаете, – неожиданно поддержал меня Сергей Анатольевич. – Было бы наивно сваливать все аномалии на летающие тарелки.

Я облегченно вздохнула, хотя слово «аномалии» меня насторожило.

– Что вы называете аномалиями? – уточнила я.

– Любые отклонения, не укладывающиеся в научное объяснение картины мира.

– Например?

– Например, то существо, ради которого вы сюда приехали и задаете людям вопросы.

– Так вы тоже считаете его оборотнем? – осторожно спросила я.