Она присела перед решёткой, хлопковые брюки обрисовали крепкие бёдра. Я оценил реакцию, но ничего не почувствовал. Ни возбуждения, ни интереса.

Я провёл рукой по волосам. Женщины, секс, отношения – всё наскучило. Мне нужен был кто-то, кто бросит вызов. Заставит потрудиться. Всё казалось рутиной.

Два дня спустя мы с Яковом заканчивали обедать, когда позвонил Алексей.

– Алексей, – сказал я.

– У меня есть, что тебе нужно.

Я жестом попросил официантку принести счёт.

– Говори.

– Я отправил файл по Лебедеву. Этот ублюдок – ходячая мясорубка, Илья.

– Слышал.

– Он был в стрип-клубе, встретил кого-то снаружи и всадил пулю в башку. Хладнокровно, как муху прихлопнул.

– Кого завалил?

– Пса Вдовина. Мелкую шестёрку, но с большими связями.

– А свидетель?

– Ева Фролова. Танцовщица в клубе. Оказалась не в том месте. Я отправил файл на неё.

Я нахмурился:

– Танцовщица?

– Она стала свидетельницей и сумела скрыться на машине. Позвонила в полицию. Они нашли тело, но Лебедев избавился от пистолета, создал алиби и смыл улики.

– Что-нибудь ещё?

– Его взяли. Девчонку засунули в программу защиты. Две недели назад их конспиративку разнесло – самодельная бомба, осколки в стенах. Двое ментов словили пули, но выжили. Еве повезло – цела.

– Что произошло?

– Четверо в масках напали на квартиру. Полицейские серьёзно ранены, но выжили. Смена подъехала, когда началась драка. Это их спасло. Стрелки скрылись.

Я бросил купюры на поднос и кивнул Якову к выходу. Мы двинулись к машине.

– Что ещё? – спросил я.

– Хочешь, отправлю адрес?

– Какой адрес?

– Новой конспиративки, где прячут девчонку.

Я остановился, прищурился:

– У тебя есть адрес, где держат свидетеля?

– Пришлось выложить пару сотен тысяч, но да. Вычислил ментов, что её пасут, и проследил.

Последнее, чего я хотел, – ввязываться ещё больше, но информация – сила.

– Отправь сообщение.

Яков сел за руль:

– Хочешь на склад?

Телефон запиликал.

Алексей: Кораблина, 25.

Я постучал телефоном по колену. Если Григорий узнает, что я замешан, я стану следующей мишенью, и это поставит под угрозу организацию. Мне не нужны хлопоты, но информация могла сэкономить время и силы.

– Нам нужно сделать остановку, – сказал я Якову. – Ты торопишься?

Он ухмыльнулся:

– Никуда не тороплюсь.

Час спустя мы торчали в машине, припаркованной в тени, в полуквартале от конспиративки. Дом – двухэтажная коробка из красного кирпича, потрёпанная временем. Район – ряд неухоженных домов с облупившейся краской и штукатуркой девяностых.

Яков высунулся к лобовому стеклу, щурясь на дом:

– Что я должен знать?

– Там держат свидетеля. Она даст показания против Лебедева.

– Кто она?

– Стриптизёрша. Видала, как он прострелил башку человеку Вдовина.

– Чёрт, слышал про это, – в его голосе мелькнул шок. – Не знал, что Лебедев замешан.

Я смотрел, как наверху погас свет.

– На неё уже было покушение, – добавил я.

Он присвистнул:

– В твоих интересах сохранить ей жизнь, верно?

Я вздохнул, откинувшись на сиденье, глядя на дом:

– Это значит лезть в пекло. А Лебедев – последняя тварь, которую я хочу видеть за спиной.

Вдруг свет на первом этаже потух. Неестественно. Плохо.

– Дерьмо, – буркнул я.

Вспышка – резкая, как молния, – мелькнула внизу дома. Ещё одна. И ещё.

– Перестрелка, – спокойно сказал Яков.

Я прислушался. Ничего.

– Они используют глушители, – заметил я.

– Ого, посмотри, – Яков едва дышал.

Я увидел, как верхнее окно открылось, и хрупкая фигурка в толстовке с капюшоном выскользнула на покатый навес над крыльцом. Она двигалась быстро, но осторожно, ползла к краю, оглядываясь, как загнанный зверёк. Перевернулась на живот, начала спускаться по хлипкой деревянной решётке – декоративной дряни, трещавшей под каждым шагом. Нога провалилась, дерево хрустнуло, и она полетела вниз. Затылок ударился о край навеса. Она замерла, скрючившись, как сломанная кукла.