Для пущей убедительности он снова наполнил чашку и смог доесть все ее содержимое, не покривившись. Часто бывает, что легче вести за собой, чем идти за кем-то. Он хотел ополоснуть после этого руки, но почти не преуспел, поскольку в качестве воды был только сок. В этот момент к нему подошла Мара.

– Сказал ли капитан, как долго нам лететь, сэр?

Он ожидал, что кто-нибудь об этом спросит. Мара заслуживала ответ.

– Путь будет долгим, – сказал он. – Это совершенно точно. Когда капитан рассчитает точнее, я сообщу.

– Он не сказал, почему они оставили на звездолете своего сородича?

Этого вопроса Джайлс тоже ждал и уже нашел удовлетворительный, на его взгляд, ответ. Но, конечно, трудяги запаникуют, если узнают, что с двигателями что-то не так.

– Чтобы понять альбенаретцев, нужно знать их философию… или религию, или как бы там это ни называлось. Для них само пребывание в космосе – благословение. Проведя в космосе много лет, они обретают то, что мы, пожалуй, назвали бы «святостью». Но самая высокая честь для них – умереть в космосе, после того как в нем прошла жизнь. Так что тем, кто остался на звездолете, по их меркам здорово повезло – в том числе тому, кто имел шанс полететь с нами, но остался. С этой точки зрения происшедшее с ним – самое важное для него событие.

Она нахмурилась.

– Это как-то слегка безумно, не правда ли? Я имею в виду, что находиться в космосе – это всего лишь находиться в космосе. И смерть здесь, конечно же, тоже ничего особенного не значит.

– Очевидно, альбенаретцы думают иначе. – Он попытался вернуть разговор к текущим делам: – Вы собрали достаточно ягод?

– Даже более чем. Никто не хочет их есть, но мы наполнили мякотью два контейнера, и амбал аж вспотел, выдавливая сок.

– Амбал? – Джайлс никогда не слышал раньше этого слова.

Она посмотрела на него настороженно, затем напряженность в ее лице сменилась улыбкой.

– Амбал… это кличка для людей низкого ранга. Я имела в виду Хэма, но вы не должны его так называть.

– Почему?

– Ну… в общем, это слово обозначает человека, которого мама в детстве уронила, так что у него с головой не все в порядке. Для нас… это просто фигура речи, но если вы его так назовете, он воспримет это буквально.

Он с интересом посмотрел на нее.

– Ты хорошо умеешь формулировать свои мысли.

На секунду Джайлсу показалось, что он уловил в ее взгляде вспышку гнева, но та исчезла прежде, чем он успел в этом удостовериться.

– Вы имели в виду: для трудяги, – сказала она. Ее голос был невозмутимым и спокойным.

– Конечно, – сказал он. – Ты ведь не получила разностороннего образования.

– Вы в самом деле думаете так? Тогда мне следует поблагодарить вас за комплимент.

– Комплимент? – Это его озадачило. Он мог бы сделать комплимент женщине-магнату, но не такой девочке, как эта. – Я просто констатировал факт – хотя возможно, что для тебя это лестно.

– О да, это так. – В ее голосе почудилось легкое раздражение, почти сразу исчезнувшее. Остались лишь нотки грусти, и девушка перевела взгляд на губчатый пол спасательной шлюпки. – Как и все остальные, я рада тому, что выжила. Когда перестаю думать о том, сколько человек там, на Земле, отдали бы все на свете, чтобы оказаться здесь, в космосе, пусть и на борту спасательной шлюпки…

Он уставился на нее озадаченно.

– Ты хочешь сказать, что есть трудяги, которым нравится летать в космосе?

Мара повернула к нему лицо и посмотрела в ответ. На секунду ему почудилось, что она сейчас рассмеется над ним – непростительное нарушение приличий, норм поведения для такого человека, как она, при общении с магнатом.

– Нет, конечно, – ответила она, – я говорю о возможности отправиться в один из колониальных миров – возможности убраться с Земли.