Эля забавлялась Вовкиной суетой, но начинала беспокоиться ходом его рассуждений. Еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, она приблизилась к буйному мальчику:

– Вова, Вовчик, успокойся… Никаких монстров не будет, и пытать тебя никто не собирается…

– Ааааа… Не знаю ничего! Забыл! Не помню! – пытался он обмануть инопланетных оккупантов.

Тут же сообразив, что его мысли снова прочитаны, он решил, что нужно срочно соорудить защитный экран. Пробежав взглядом по траве в поисках подручных средств, Вовка уже чуть было не схватил коровью лепёшку, но не придумал как её применить, да и на вид она была довольно свежая. «Может карпом защититься, он же зеркальный…», – лихорадочно соображал он, вспомнив из чего-то прочитанного, что кто-то где-то от кого-то и когда-то защищался зеркалом. «Нет, нельзя! Он же с ними заодно!»

Эля не дала разгуляться Вовкиному отчаянию, быстро подошла к мальчику и легонько прикоснулась к его лбу. Революция в мыслях тут же прекратилась.

– Вова, я тебе сейчас всё объясню, только сначала нужно отпустить рыбу, ей дышать уже очень тяжело…

– Да, да, как скажете, – подчинился он воле инопланетного разума.

Они вместе подошли к карпу и в Вовке на миг вновь проснулся рыбак: «отпустить такую добычу?»

– А нельзя ли… – он с надеждой взглянул на Элю.

– Нет, Вова, нельзя. Этот карп по моей просьбе согласился быть пойманным.

Тут рыболов вспомнил их утреннее знакомство, как Эля сидела на берегу с руками по локоть в воде, и у него родилась догадка. Уже без тени сожаления он взял карпа и бережно понёс к пруду.

Эля подошла к воде вместе с ним. Отпустив рыбу в её родную стихию, Вовка удивился, с каким спокойным величием карп неспешно уплывал, как будто и не было тех длительно-мучительных минут, проведенных на берегу. Но через несколько секунд он вернулся, подплыв к тому месту, где стояли ребята. Эля низко поклонилась, обращаясь к рыбе:

– Спасибо огромное, Ваше Высочество – Вы очень помогли! Извините, что пришлось оторвать Вас от дел.

Вовка не верил своим глазам, но карп в ответ вильнул плавником, подмигнул Эле, мотнув головой в сторону рыбака, и блеснув своей звездой, уплыл. После этого, где-то на середине пруда, высоко выпрыгнул из воды, сверкая чешуёй на солнце, изогнулся, и с силой обрушился вниз, подняв фонтан брызг. Когда круги на воде докатились до берега, Эля нарушила молчание:

– Это он попрощался с нами и пожелал всего хорошего.

– Понимаю, – только и сказал Вовка, зачарованно глядя на пруд.

Эля взяла его за руку и лучезарно улыбнулась:

– Ну что, идём знакомиться с дедушкой Никитой?

Мальчику было приятно прикосновение её тёплой ладони, и он, глядя Эле в глаза и уже ничего не пугаясь, ответил улыбкой на улыбку:

– Какая же ты красивая… ой…

Вовка смутился и почувствовал, как вспыхнули щёки, но не мог не заметить, что и у девочки на лице появился лёгкий румянец.

– Спасибо за комплимент, ты тоже очень симпатичный мальчик, но главное не это, а не ошиблись ли мы в тебе, и действительно ли твои чувства и порывы души НАСТОЯЩИЕ?

Он не нашёлся, что ответить, потому что пропустил мимо ушей всё, что говорила Эля. Вовка любовался ею, а потому был рассеян. Спохватившись, что нужно что-то говорить, выкрутился:

– Да, разумеется, сейчас же пойдём и отдадим подсаку…

Эля рассмеялась, Вовка тоже, и в хорошем настроении они засобирались. Рыбак смотал удочку, достал из воды садок с уловом, девочка взяла подсаку, и ребята пошли по направлению к деревне. Но пройдя несколько десятков шагов они остановились и снова стали дружно хохотать. Вовкины мокрые кроссовки издавали такие чавкающие звуки, что без смеха слышать это было невозможно.