«Да что же это такое?», – мальчик закипал негодованием, видя в каком плачевном состоянии находиться родная школа. Он немного порадовался, что разграбления избежала библиотека, потому что её двери были заварены металлической решёткой. «Как же так можно? Где же была охрана? Да даже, если бы её не было, у кого поднялась рука сотворить такое?», – мучили Вовку безответные вопросы.

Он поднялся на третий этаж и подошёл, поскрипывая осколками стекла под ногами, к своему любимому классу №17. Из-за двери доносился знакомый голос Татьяны Олеговны. Вовка остановился и прислушался, размышляя, стоит ли постучаться и войти, или же подождать до окончания урока. Он затруднялся принять решение, потому что боялся быть узнанным, но с другой стороны в нём росло непреодолимое желание поскорее увидеть свою учительницу и понять, что же, в конце концов, здесь произошло.

«…Любовь Есенина к родине, ненависть к войне, несущей горе и страдания, тяготение певца крестьянской Руси к передовым общественным силам и идеям, к реализму и народности в искусстве – всё это помогало поэту в бурные революционные годы находить свой путь к правде – правде века…», – говорила в это время его учительница скрытым за дверью ученикам.

Вовка собрался с духом и постучал.

Рассказ о Есенине прервался:

– Входите, не заперто, – услышал он приглашение и открыл дверь.

Возле доски стояла Татьяна Олеговна с книгой в руках. Её добрая улыбка была обращена к вошедшему.

«Как же она постарела…», – боль кольнула Вовку где-то в груди.

– Вы пришли на урок, молодой человек? – обратилась учительница к мальчику.

– Да… я… хотелось бы послушать, – волновался Вовка, видя, что Татьяна Олеговна к нему внимательно присматривается.

– Вот, какой Вы молодец! Значит ещё не всё потеряно! Проходите, прошу Вас, и присаживайтесь на любое понравившееся место.

Ученик оглядел класс. Здесь почти ничего не изменилось, не смотря на то, что прошло двадцать лет. Если бы не Колесо Времени, то в класс входил бы уже совсем взрослый мужчина Владимир Андреевич Скворцов.

На стенах всё также висели плакаты с биографиями и портретами великих классиков, а на окнах, как и всегда, стояли цветы в вазонах. Другими были парты и доска, но это никак не влияло на тот дух таинственности, который Вовка всегда ощущал, входя в класс русского языка и литературы.

Мальчик бегло оглядел немногочисленных учеников, присутствующих на уроке, и удивился.

Бабушка с внучкой, несколько взрослых мужчин и женщин, юноша и девушка студенческого возраста, сидевшие вместе, и трое сверстников – один мальчик и две девочки, среди которых он с радостью узнал свою подружку из космоса, которая, казалось, совсем не заметила его появления, и внимательно глядела на учительницу. Все присутствующие были в верхней одежде, отопление не работало, впрочем, как и отсутствовало освещение, лишь унылый дождливый пейзаж за окнами давал немного света.

Вовка не решился подсесть к Эле, хоть место и было свободно, и направился в конец класса, к своей любимой последней парте у окна. Только он удобно расположился, как к нему обратилась Татьяна Олеговна:

– Молодой человек, я прошу прощения, Вы случайно не сын Владимира Скворцова? Как две капли воды…

Он растерялся на мгновенье, но тут же выпалил:

– Нет, нет, нет! А кто это?

Учительница с сомнением глядела на Вовку, но улыбнувшись сказала:

– Был у меня когда-то такой любимый ученик, и Вы на него очень похожи… – Татьяна Олеговна с грустью вздохнула, – Жаль, что Вы не его сын, ведь после того, как он окончил школу мы так больше ни разу и не виделись, говорят он добровольцем ушёл на войну…