– Хорошо, Николай Александрович. Желаю здравствовать. – Доктор поднялся со стула и скрылся за дверью, аккуратно её притворив. Тут же в углу комнаты, с кресла поднялась царица.

– Николя, посланец выполнил свое предназначение! Он не дал убить нас, как скот на бойне! Разве нужны ещё какие-то доказательства? Вот и мама, Мария Федоровна, предлагала дать ему особый статус и приставить к делу. В этот раз, нам повезло, а что будет потом?! Что будет с детьми?! – Царица нервно заламывала руки, теребя при этом платок.

– Алекс, дорогая. Ты же слышала, на излечение уйдет, не менее двух месяцев. А пока мы подумаем, что предпринять дальше. – Разговаривали они между собой, обычно на английском языке. Это придавало особый шарм их общению и хоть как-то, минимально гарантировало конфиденциальность, так, при дворе почти все знали французский и единицы, английский.

В это время, в одной из камер медицинского блока Петропавловской крепости, один из заключенный открыл глаза, испытывая при этом зубодробительную боль в голове, дичайшую тошноту и слабость во всем теле.

Только через три недели, врач разрешил мне вставать. С одной стороны – лафа! Мне наконец, хватило времени перечитать классику. Не всю конечно, но всё же. Давно хотел, но всё как-то руки не доходили. А с другой… Как дочитал, так сразу погрузился в «деприсуху». Скукота и дремота, начинали просто бесить и если бы не Лёшка, то я бы точно умом тронулся. Лёша, он же Алексей Николаевич Романов – сын нынешнего царя России, повадился мне книги с библиотеки таскать. Мне-то вставать запрещали, да и со мной толком никто не общался. Скукота мля, хоть на Луну вой. А с мальчишкой, мы быстро нашли общий язык. Примечательно, но тот говорил на английском. У них так в семье принято было. И со мной он заговорил на нём же, машинально и только попытался исправиться, как услышав мой ответ, завороженно замер.

– На небе знают английский?! – Наивно спросил он.

– Малой, я не был на небе и понятия не имею на каком языке там говорят. – сказал я с улыбкой.

– Да? А у нас говорят, что вы пришли с неба.

– А у нас говорят, что лапшу с ушей нужно снимать вилкой. – услышав это, «мелкий» заулыбался. Я не специалист по мужскому полу, но мне кажется, что любая девчонка, увидев его улыбку тут же бы в него влюбилась. Да, парнишка был реально мил. Думаю, что и его сестры – «симпотяшки». Дау уж, парода-с!

– Знаете капитан, а мне не нравятся все эти «писаки». Какие-то скучные, какие-то тяжко-вянущие… – стал он играть словами. – Я несколько раз пытался прочесть, но сон меня побеждал и в те моменты я просто уплывал по реке в страну Нави. – Выразился он поэтично.

– И не мудрено! Когда организм молод и полон сил, он жаждет свершений и стремится к тому, чтобы расплескивать имеющийся океан энергии. Ощущение такое, что если ты его не потратишь, то он тебя попросту утопит в себе. Когда же ты взрослеешь, то вместо океана остается жалкая лужа, а в душе поселяется печаль и горькие воспоминания об ушедшем, высохшем океане. Те малые крохи, что остались, ты и тратишь, чтобы вспомнить былое и благодаря возникающим эмоциям, наполняешь душу живительной энергией. Поэтому, разные книги созданы для разного возраста, и я бы тоже не рекомендовал пичкать классикой, молодое поколение, но, кто меня послушает. – закончил я грустно. Так, сутки на пролёт мы и общались с наследником престола, которому в моем мире так и не суждено было стать Императором по общеизвестной причине.

– Скажите, а вы не знаете почему мама… – он сделал ударение на последнюю гласную на французский манер. – … последнее время глядя на меня начинает плакать?