И действительно, к концу того олимпийского года, как заметит Сергей Микулик: «Отметив шестидесятилетний юбилей, он вступил в очередное возрастное измерение с „куражом“, какой, возможно, даже ему, при его-то всегдашнем высоком о себе мнении, не снился прежде. В фотоателье у метро „Сокол“ по-прежнему висел портрет его в полковничьей форме, но полковником он был теперь в отставке, полностью принадлежал „штатскому“ „Спартаку“ и переживал вместе с ним и со сборной самые оптимистические надежды, свой тренерский расцвет…»28.

Вопрос о продолжении действительной военной службы для Бескова был значим не только с материальной точки зрения – а она действительно давала «права, льготы и преимущества», впоследствии – военную пенсию. По-видимому, он по-настоящему гордился своим воинским званием. Как вспоминал Евгений Ловчев, «…в 78-м, когда мы уже выстроились в манеже Сокольников на тренировку «Спартака», Константина Ивановича отозвали к телефону. По возвращении он говорит команде:

– Знаете, зачем звали? Мне «полковника» дали!

Я тогда подумал: «Нам-то ты зачем это говоришь?». А для Константина Ивановича это было важно…»29.

И каждый год, по свидетельству Александра Хаджи, «…на Девятое мая Константин Иванович всегда приезжал на базу, надевал свой полковничий китель с орденами. Его в столовой поздравляли, дарили торт. В общем, устраивали праздник…»30. Однажды это даже обернулось забавным казусом: «И вот во время этой процедуры спускается в столовую игравший тогда в «Спартаке» Миша Месхи. Открывает, едва проснувшись, дверь и видит Бескова в кителе и орденах. Минутная пауза, и он со своим классическим грузинским акцентом пораженно произносит:

– Генералиссимус!..»31.

…О решающей роли в приглашении в «Спартак» Бескова московского партийного руководства и лично первого секретаря МГК КПСС Виктора Васильевича Гришина, его историческом разговоре с Андреем Петровичем Старостиным сказано немало. В частности, об участии отца в судьбе «Спартака» рассказывала дочь Гришина, Ольга Александрова: «По телевизору (Гришин – прим. автора) смотрел в основном новости и спортивные передачи. Очень любил футбол! „Спартак“ опекал, очень даже. Это в его книге есть: когда „Спартак“ вылетел из высшей лиги, он уговорил Щелокова, чтобы тренер Бесков из „Динамо“ перешел в „Спартак“ без отчисления из МВД. И, пока команда снова не вошла в высшую лигу, глаз с нее не спускал…»32.

«Кстати, эту книгу воспоминаний «От Хрущева до Горбачева»33 – она вышла в 1996 году – он всю написал сам от руки. У меня хранится вся рукопись. Я ее никуда не отдаю…»34, – дополнила слова дочери вдова Гришина Ирина Михайловна. Возможно, бесценные воспоминания бывшего члена Политбюро обо всей этой истории действительно содержатся в рукописи. Но в опубликованном варианте мемуаров, увы, упоминаний о «Спартаке», Бескове и вообще футболе найти не удалось.

Тема спортивных пристрастий партийных вождей неисчерпаема. Так, Юрий Шляпин, с 1981 года возглавлявший Московский городской совет общества, а затем – первый президент футбольного клуба «Спартак», неожиданно поставил под сомнение личные симпатии Гришина к команде. Он утверждал, что первый секретарь МГК помогал спартаковцам чуть ли не из «цеховых» соображений: «Не скажу, что Гришин был спартаковским болельщиком, скорее, это лишь разговоры. У меня, например, складывалось впечатление, что он больше болел за «Локомотив», ведь он – железнодорожник. Другое дело, что в то время у руководства страной стояли в числе прочих Черненко и Тихонов, которые точно болели за «Спартак», и поэтому его «меценатство» шло, так сказать, в струю…»