В этом матче «Спартак» на время потерял Олега Романцева: «Шла подача, я выбивал мяч, и здоровый форвард соперников со всего размаху ударил меня ногой по голове. Мяч я вынес, пошла наша атака. Но тут я почувствовал, что меня повело. Очнулся уже в больнице. Мне рассказали, что после удара я сначала стоял, а потом начал заваливаться. Тогда ко мне подскочил наш вратарь Саша Прохоров. Обхватил меня двумя руками и не дал упасть…»124.

Матч против «Ботева» из Ибсово 20 февраля спартаковцы провели, по сути дела, резервным составом. Видимо, именно поэтому игра, завершившаяся победой 9:1, выпала из поля зрения даже Бескова, в интервью газете «Воздушный транспорт» сообщившего, что «…спартаковцы провели пять матчей (их результаты сообщались в прессе)…»125. Бесков опробовал в том матче практически всех новичков: «Дасаев, Вл.Букиевский, Кокорев, Самохин, Лосев (А.Сорокин, 46), Ткачев, Кулаков, Надеин (Гладилин, 46), Березин, Булгаков, Загребаев»126. Трижды поразил ворота самый именитый в том экспериментальном составе Булгаков, дважды отличился Кулаков, по разу – Надеин, Березин, Гладилин и Букиевский (с пенальти).

Поскольку пропущенный Дасаевым гол стал для него единственным в той поездке, очевидно, что именно об этом матче вспоминал впоследствии Евгений Ловчев: «Был случай на тренировочном сборе в Болгарии, когда Дасаев допустил столь очевидную оплошность в воротах, что, не будь он дублером, его возможно, и отчислили бы из «Спартака»…»127. Счет, правда, Ловчев попутал за давностью лет, однако сути дела это не меняет: «…Мы договорились сыграть с какой-то слабенькой командой. На эту игру Бесков поставил Дасаева – вот он, шанс! Мы выиграли со счетом 12:1. И все бы хорошо, если бы тот единственный гол соперники не забили Ринату… с центра поля. Подобные курьезы случались со многими великими голкиперами, но я в тот момент подумал: да, я так верил в этого парня, а он оказался «пеночником»…»128.

Те болгарские сборы вообще едва не стали последними для Дасаева в «Спартаке»: «К своему первому после вынужденной паузы сезону в высшей лиге «Спартак» готовился в Болгарии, куда я прибыл в качестве дублера Прохорова. Положение это должно было вселять в меня определенный оптимизм: сегодня второй, а завтра, глядишь… Одним словом, перспектива была. Но чем больше я присматривался к тому, как тренируется Александр, как играет, тем призрачней становились мои надежды, таявшие буквально с каждым днем. Постепенно против своей воли я пришел к выводу, что защищать спартаковские ворота – моя несбыточная мечта. В лучшем случае могу оказаться лишь в роли «вратарской тени» Прохорова…»129. Сыграли свою роль и тот самый пропущенный курьезный гол, и болезненная для самолюбия резкость тренера: «…Я, молодой, исполнял обязанности «дежурного», то есть должен был после тренировки таскать сумки старших ребят и авоську с мячами. Попросил меня донести до номера его сумки и Бесков. И пока я таскал «общественные» сумки, о бесковских забыл! Он здорово на меня накричал…»130.

Словом, Дасаев засобирался домой: «Весной семьдесят восьмого я надумал вернуться в «Волгарь». Неожиданно после возвращения из Болгарии, где «Спартак» проводил предсезонный сбор, ощущение неуверенности, бесперспективности сделанного шага обострилось. И меня вновь потянуло домой, в Астрахань. К счастью, в Москве в этот момент оказалась мама. Услышав о моем решении, она, не раздумывая, отправилась к Николаю Петровичу узнать его мнение на сей счет. А вернувшись от него, категорично заявила: «Никуда ты не поедешь». И чуть мягче добавила: «Надо остаться, сынок, так считает Старостин». Позднее я узнал, что Николай Петрович, выслушав маму, удивился моему решению и на вопрос, как быть, ответил: «Думаю, торопиться не следует. Лично я в Рината верю. Теперь ему необходимо убедить в том же и остальных. Возможно, сделать это будет нелегко. Но необходимо. От этого ваш сын только выиграет». О том, каким авторитетом обладает наш начальник команды, говорить не имеет смысла. И какую роль порой играет этот авторитет – тоже. Вот и в той ситуации, когда сомнения в правильности сделанного шага охватили меня с новой силой, слово Старостина решило все…»