Вердикт Федерации футбола был также беспрецедентным – засчитать «Нефтчи» в трех оставшихся матчах поражения, что обрекало бакинцев на расставание с высшей лигой, главных действующих лиц инцидента дисквалифицировать: вратаря Сергея Крамаренко на три года, Рафика Кулиева – на год, Александра Мирзояна (да-да, того самого Александра Мирзояна, в 1979 году ставшего чемпионом страны в составе московского «Спартака») – на полгода.

Спорткомитет СССР утвердил было решение Федерации, однако через несколько дней тихо пошел на попятную. Как стало известно много позже, решило исход дела вмешательство ЦК компартии Азербайджана и лично товарища Гейдара Алиева, обратившегося в ЦК КПСС с просьбой пересмотреть принятое в отношении «Нефтчи» решение, в том числе, в силу того, что «…в связи с решением Федерации футбола СССР о дисквалификации бакинской команды среди части населения республики, особенно молодежи, возникло серьезное недовольство, чреватое нежелательными последствиями. По его сообщению, некоторые рабочие Нефтяных Камней в знак протеста отказались приступать к работе…»332. Такие аргументы не могли оставить равнодушными, и «…в соответствии с рекомендацией ЦК КПСС Комитет по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР разрешил команде «Нефтчи» провести оставшиеся игры чемпионата 1971 года…»333.

…Сезон принес и новые публичные разоблачения околофутбольных «чудес». Хотя, по свидетельству Акселя Вартаняна, тогда «журналисты много знали, но мало говорили», но и не молчали, а уж если говорили, то, как положено, били не в бровь, а в глаз. Мартын Мержанов в еженедельнике «Футбол-Хоккей» в 1971 году совершенно недвусмысленно описал происходившее в матче столичного «Торпедо» с ташкентским «Пахтакором». Автозаводцы сделали в том сезоне 20 ничьих в 30 матчах – абсолютный рекорд, и острой нужды в очках, в отличие от «Пахтакора», не испытывали: «Атаки развивались прихотливо, причудливо, хотя в них участвовали пять форвардов. Они спокойно передавали друг другу мяч в середине поля, но не шли к чужим воротам, словно бы у штрафной площади горел красный свет – сигнал, запрещающий движение вперед. Ворота „Пахтакора“ так и не стали мишенью обстрела. Удары торпедовцев не волновали вратаря Говорова, ибо мяч послушно летел мимо цели. Футбол, как всякая игра, временами подчинена неумолимому закону случайностей. Но когда они часто повторяются, то становятся закономерностью, нарочитостью. Таков был силуэт торпедовского футбола. <…> На кончике пера висят более острые определения, но оставим их в стороне. Невольно вспомнилось, как раньше в дешевых провинциальных цирках „Черная маска“ создавала видимость борьбы с „чемпионом мира, Бухары и окрестностей“. Публика, не понимая внутренней механики борьбы, бурно реагировала на каждый жест цирковых гастролеров. Теперь зрители все понимают, и потому, торопливо покидая трибуны, приговаривали: „Плакали наши денежки“. И это уже не первый раз. В прошлом номере еженедельника было отмечено, как „шел без намека на соревнование“ матч торпедовцев с новыми чемпионами. <…> Не нужно быть Вольфом Мессингом, чтобы понять, что комплекс пассивности у торпедовцев таится не в спортивных, а в моральных показателях коллектива…»334.

Ташкентской команде миролюбивое гостеприимство торпедовцев впрок не пошло. «Пахтакор» вместе с донецким «Шахтером» покинул высшую лигу. Причем, забегая вперед, концовка чемпионата 1971 года была во многом сродни заключительным турам рокового для «Спартака» осеннего чемпионата 1976 года. В итоговой таблице у четырех команд, занявших с 7 по 11 места, оказалось по 28 очков, еще у четырех, включая «Пахтакор» – по 26. И лишь «Шахтер» пришел к финишу с 24 очками. Борьба за «место под солнцем» велась всеми правдами и неправдами…