– Никакой романтики с тобой! – вздохнул Крюков.

– А ты думал, я принцесса Жасмин? Я судмедэксперт, Крюков, я такими, как ты, за завтраком перекусываю!

– Знаю-знаю. Хот-дог не из дешевых, так что колись.

– Ну чего, – сказала Тоша, переходя на деловой тон. – Предположения подтвердились. Причина смерти – падение с высоты, перелом позвоночника. Но вот что интересно: недель за шесть до падения девушку крепко побили. Учитывая характер повреждений, я бы сказал, что она катилась по ступенькам. Я такое у Лёлика своего видела, когда его мой папа с лестницы спустил.

– Счастлива ты в браке, как я посмотрю…

– Не то слово!

– Ну и что мне теперь делать?

Тоша пожала плечами:

– Дело закрывать. Или лестницу искать. Это уж ты сам решай.

– И решу. Дай поцелую.

– Обойдешься. У меня еще на полночи работы. А ты что, с этой своей… опять романы крутишь?

– Хватит, Тош. Я старый больной человек. Меня девушки не любят.

– И правильно делают. Скажи, Крюков, ты будешь делать вид, что с тобой все в порядке, пока тебя второй инсульт не прихлопнет окончательно?

Ничего не ответила золотая рыбка, в смысле, капитан, только улыбнулся Тоше, махнул ей рукой на прощание и ушел.

…Представитель компьютерной фирмы Алексей Петрович Сотников стоял у пруда и кормил уток. Подошел запыхавшийся Барковский. Сотников отломил половину лепешки, отдал ему. Школьник, в свою очередь, откусил, сколько поместилось, остальное кинул птицам. С набитым ртом произнес:

– Извини, опоздал. С участковым общался. Он, кстати, про тебя спрашивал. Я сказал, что нас директор бывший познакомил, что ты его приятель. Что это ты принес в школу «Спарту». А что я должен был ему сказать? Что ты – мой любовник?

– Ты понимаешь, что из этой школы тебе надо уйти? – спросил Сотников.

– Да не хочу я из нее уходить! – сердито ответил Барковский. – Да еще в конце учебного года. Я к ЕГЭ готовлюсь! У нас международная олимпиада по биологии через месяц, а я – капитан команды.

– И по баскетболу… – издевательски произнес Сотников.

– Да, и по баскетболу!

Сотников посмотрел на него, покачал головой:

– Поступать будешь?

– Буду! – решительно заявил Барковский.

– О господи! – вырвалось у Сотникова.

– Мне деньги нужны, – сообщил Барковский.

Сотников отряхнул руки от крошек, повернулся и пошел прочь. Барковский за ним.

…Крюков поднимался по лестнице в квартиру Истоминой. На площадке второго этажа приоткрылась дверь одной из квартир, оттуда раздался голос:

– А, участковый… Долго еще расследовать будешь? Тянут кота за хвост и тянут… Чего там расследовать?

И дверь захлопнулась. Однако голос показался Крюкову знакомым, и он позвонил. Дверь открылась, он посветил фонариком в лицо открывшей женщине. И с удивлением убедился, что перед ним – школьная уборщица.

– Ага, значит, вы – соседки? – спросил он.

– Да какие соседки! – ответила уборщица. – Квартиру она у меня снимала.

Крюков достал блокнот, открыл нужную страницу.

– Так это вы «Анисимова В. Л.»?

Хозяйка квартиры на восьмом этаже продемонстрировала чувство юмора:

– Не, я на самом деле Наталия Орейро, а это у меня псевдоним.

– Смешно, – согласился Крюков. – Значит, Валентина Леонидовна?

– Значит. Может, зайдешь уже, а то по ногам несет, холодно.

Однако Крюков заходить не стал.

– Давайте-ка мы с вами, Валентина Леонидовна, к Истоминой в квартиру поднимемся, раз уж вы ее хозяйка, – предложил он. – Одевайтесь, я подожду.

И спустя несколько минут они вошли в квартиру, где жила погибшая учительница. Валентина Леонидовна по-хозяйски осмотрелась, прошла на кухню, открыла холодильник.

– Так я и знала! – воскликнула она. – Хоть бы на помойку вынесли, все ж гниет!