– Но ты даже не знаешь о чем…

– Нет уж, уволь! Избавь меня, пожалуйста, от этих подробностей! Я ими сыт. Здесь, на работе. Так что не будем превращать этот разговор черт знает во что. Я, конечно, понимаю, что без конца переводить чужое нелегко. Поневоле захочется чего-нибудь своего. Но ты не писатель. Будем реалистами. Ты хороший переводчик со своим стилем, который мне даже нравится. Но не более того. И памятник за эту книгу тебе точно никто не поставит. Хотя за упертость свою ты его определенно заслуживаешь.

И вот тут хочу тебя предостеречь. Если ты решил кому-то что-то доказать, достучаться до кого-то и показать, какой ты крутой, то лучше брось. Потому что именно тут тебя и ждет самое большое разочарование. И совершенно неважно, что ты хотел этой книгой сказать. Тебя все равно никто не услышит. А если и услышит, то, скорее всего, не поймет и просто пожмет плечами. Может быть, он даже напряжется, напыжится и, в крайнем случае, пукнет от возмущения. Но этого, в свою очередь, уже не услышишь ты. Потому что будешь сидеть дома и бухать от расстройства чувств, понося и себя, и свое творение за то, что тебе так и не присудили за него шестнадцать престижных международных премий по миллиону долларов каждая. – Он перевел дух. – Неужели оно того стоит?

– Ладно, я все понял. Не понял только одного: ты из-за этого и звонил, прополоскать мне мозги?

– Нет, что ты! Я всего лишь хотел убедиться, что ты, по крайней мере, еще не… не помер с голоду. А когда до этого дойдет, не сочти за труд – проверь почту. И если до конца недели ты не дашь ответ, которого я жду, то будем считать, что этого разговора вообще не было.

Больше он ничего не сказал. Положил трубку, давая мне возможность все как следует переварить. В целом все было предельно ясно. Если не поспею в срок – одежда превратиться в лохмотья, карета в тыкву, а на лбу появится надпись «Ну и дура же ты, Золушка!» Вот только чего он так завелся?

***

Зря я, кажется, ответил. Это была еще не ссора, но от разговора отчетливо попахивало ультиматумом. Во всяком случае, мне ставили условия, на которые я был не согласен.

Конечно, у нас с ним и раньше случались всякого рода конфликты. Но до такого вроде не доходило. Наверное, потому, что каждый раз находился повод уступить, и чаще всего у меня. Но в этот раз я уступать не собирался. Вот только письмо…

Я потянулся к нетбуку, собираясь поскорее с этим покончить. Но, открыв почту, понял, что планы меняются.

«Привет! Твой ответ для меня большая удача. Но ты ничего о себе не сообщил. Чем скорее ты выполнишь мои условия, тем быстрее мы осуществим наш проект, а ты получишь свою долю. $2000000 – отличный подарок, согласись!

Кстати, мне очень приятно, что ты из России. Мы почти соотечественники. Сам я никогда у вас не был, но мой отец родом из Свердловска. Кажется, так назывался этот город, когда мои дедушка и бабушка эмигрировали в Британию, чтобы избежать репрессий. Это длинная и запутанная история. Я обязательно ее тебе расскажу, но сначала о деле.

У нас с тобой не так много времени, как хотелось бы. Контейнером заинтересовались. Я пока не знаю, кто именно. Возможно, это именно те люди, которым он принадлежит, но полной уверенности у меня нет. Если ты не будешь затягивать и немедленно сообщишь необходимую информацию, то через два дня наш контейнер окажется в твоем порту, а значит, в безопасности. Не подведи. Жду ответа. Дэвид».

Письмо пришло еще вчера и было написано по-русски. Последнего я никак не ожидал и теперь просто не знал, что со всем этим делать.

Я встал и подошел к окну, чувствуя, что о работе на сегодня можно забыть. Солнце светило вовсю, но я никак не мог сообразить, который час. Было хорошо слышно, как на улице кто-то разговаривает, щебечут птицы и неподалеку шумит шоссе. Потом завели машину, и все другие звуки пропали, словно их и не было.