>(Написано незнакомым почерком 06/06/2009.

Но как он мог узнать об этом???)

Я три раза сказала «да», как бы для того, чтобы яснее прорисовать траекторию своей судьбы, и вот мы в эту же ночь очутились в личных апартаментах Дэвида, упрятанных в самом центре его резиденции на улице Тур-де-Дам. В доме номер три.

– Входи!

Он проводил меня в свою спальню, будуар в стиле модерн, где приглашенный дизайнер, согласуясь со вкусом хозяина, особые усилия приложил к тому, чтобы подчеркнуть романтический дух интерьера, развесив гобелены на стенах, но в выборе цветов руководствовался характерным для современного стиля смешением ярких красок, усилив впечатление выбором мебели ультрамодерн, с четкими линиями, прямыми углами и геометрическими пропорциями.

Стоило нам переступить порог спальни, как Дэвид всем телом прижался к моей спине и горячо задышал мне в затылок. Я сквозь одежду почувствовала, как мои ягодицы пришли в соприкосновение с его крепким, набухшим от нетерпения фаллосом.

Мне понравилась откровенная непосредственность и такой решительный подход к делу. Хотелось, чтобы он взял меня не мешкая, без долгого вступления, а главное – прежде, чем я позволила бы ему со мной это сотворить.

– Сними их.

Речь, конечно, о трусиках. Их контур выпуклой полосочкой чуть проступал сквозь тонкий трикотаж шерстяного черного платьица. Я послушалась, но Дэвид был нетерпелив, ему показалось, что я недостаточно быстро это делаю. Тогда он просунул руку прямо мне под трусы, схватил за кружева и с силой дернул вниз, явно намереваясь просто сорвать их с моей попки.

– Ай! – вскрикнула я, когда на моей нежной коже проступили красные следы от царапин.

Трусики не поддались. Чисто символически получалось так, что я сопротивлялась ему, ему самому, которому до сего времени все и вся уступали без промедления.

– Прости, прости, – прошептал он, прерывисто дыша, не столько расстроившись, что сделал мне больно, сколько огорчившись, что ему не удалось совершить задуманное.

– Ладно, не страшно…

Сказав это, я оперлась одной рукой на украшенный серебряной кованой лентой комод и нагнулась, выставив попу как можно дальше, другой рукой я открыла ему свою киску, отодвинув в сторону хлопковый треугольник трусиков, последнее препятствие для нетерпеливого члена.

Рукой он коснулся моей промежности, стал поглаживать трепещущими пальцами половые губы и попытался проникнуть глубже. Там было недостаточно влажно, как мне показалось и как ему бы хотелось. Так всегда: я не отношусь к тем женщинам, что млеют и начинают сочиться от первого поцелуя. Влага выделяется у меня там после предварительных ласк и нежностей. Я как дизельный мотор, мои чувства просыпаются медленно, меня надо разогреть. И Дэвид это знал.

Впрочем, он, наверное, рассчитывал, что в этот волшебный вечер легкий хмель от шампанского, усиленный официальным предложением руки и сердца, сделает свое дело и во мне мигом прольется водопад, готовый его с радостью принять. Вместо того он получил покрытую легкой росой полянку там, где мои губы едва приоткрылись.

– Эль, – рычал он от нетерпения.

Тем временем его настырный средний палец прокладывал себе путь все глубже, в недра моей плоти, которая наконец поддалась и отворилась для него. Как только Дэвид погрузился туда, он совершил вращательное движение, слишком, пожалуй, широкое, чтобы доставить мне удовольствие, но недостаточно глубокое, чтобы достичь дна, где расположено самое чувствительное у женщин потайное местечко, которое некоторые берегут как клад, упрятанный на дно моря.

Но этого явно недостаточно, чтобы заставить меня воспарить!