– По крайней мере, это была не… – заговорил Маршадо, но так и не закончил свой вопрос, глядя на меня удивленно.

– Нет, это была не я.

Не я была той, с которой он столько времени упражнялся в разных позах, ничего при этом не зная о ней. Той, кого он сводил с ума клубничным запахом своих гениталий. Той, которая до сих пор не прекращала попыток снять с него маску.

Тут я заметила его кремовую панаму, валяющуюся на диванчике, словно тряпка. Пресловутая шляпа, о которой мне говорила Соня, единственная улика ее загадочного любовника. Мне следовало бы догадаться раньше…

– Но вы ее знаете, не так ли?

Если нет, то зачем бы я за ним тогда следила? Я наблюдала, как эта игра его раззадоривала, но в то же время озадачивала. Он, безусловно, не ожидал, что сегодняшний день станет днем великого разоблачения. Но, должно быть, давно понял, что это событие, такое заманчивое и разочаровывающее одновременно, однажды произойдет.

– Можно сказать и так, да, – ответила я с понимающей улыбкой.

– Кто она?

– Вы тоже ее знаете. Если я правильно поняла, вы даже танцевали с ней отвязный рок-н‑ролл в день моей свадьбы.

Маршадо недоверчиво и ошеломленно вытаращил глаза. Он уже раньше говорил мне о своем влечении к Соне. Но вообразить, что она и его любовница-незнакомка были одним человеком…

Может, в глубине души он оказался слегка разочарован. Может, втайне надеялся на то, что у его таинственной любовницы более экзотичная внешность, чем внешность моей лучшей подруги.

А главное заинтересованное лицо больше не могло сдерживаться. Соня уже не довольствовалась простыми эсэмэсками. Мелодия моего мобильника звучала непрерывно. Так ребенок, который желает узнать тайну, дергает вас постоянно за рукав: «Ну скажи, ну кто это?»

Маршадо чуть заметно покачал головой и категорично заявил:

– Не говорите ей.

– Шутите? Как вы себе представляете возможность скрыть от нее это?

– Не так сразу. Я в самом разгаре развода… и не хочу все смешивать в одну кучу. Я не могу.

Он, никогда не поднимавший эту тему с того момента, как обнаружил фотографию своей жены Сесили в объятиях Дэвида, только сейчас выставил на свет свою скорбь.

Однако меня это ничуть не тронуло. Я считала его абсолютным лицемером: он оставлял свою жену под предлогом, что та изменяла ему, когда сам уже довольно давно обманывал ее с другой, более молодой и красивой.

Должно быть, Маршадо почувствовал укор в моем взгляде, потому что поспешно добавил:

– У меня к вам будет еще одна маленькая просьба.

– Я вас слушаю.

– В Интернете больше нет доступа к каталогу «Ночных Красавиц».

И впрямь. Он был недоступен уже больше года, с тех пор как Ребекка удалила его по спешной просьбе Дэвида.

– И что же? Что вы хотели узнать?

– Я хотел бы получить подтверждение, что там фигурировала одна особа. Ребекка Сибони была хозяйкой агентства, да? Не могли бы вы спросить у нее?

Почему он пришел к такому предположению? Ему было недостаточно компрометирующего снимка жены. Без сомнения, он продолжил вести свое расследование дальше. Чтобы найти что? Чтобы разбередить какую рану?

Несмотря на его небольшие предательства, я многим была обязана Маршадо. С тех пор как я решила избавиться от темных пятен в прошлом семьи Барле, он всегда был со мной, на моей стороне.

– Сесиль? – осмелилась я задать вопрос. – Это она?

– Да, – подтвердил он.

– У вас есть фотография, которую вы можете переслать мне?

Разумеется, только не та, на которой его обнаженная жена прижималась к своему дружку. Он нервно начал рыться в памяти своего телефона, и через минуту я получила недавно сделанный и отфотошопленный портрет рыжеволосой женщины средних лет, чьи скульптурные формы я видела вздымающимися над телом Дэвида.