Я не могу назвать даже приблизительную дату. Но помню о случившемся, словно все произошло несколько часов назад. Это было ближе к вечеру, после сиесты. Залитая солнцем зима задувала в окно бодрящий холод. Луи не стал ждать моего пробуждения, чтобы начать мастурбировать рядом со мной. Я просыпаюсь и молча наблюдаю за ним. Его жесты легкие, неспешные, прилежные. Алая головка члена блестит в ладони, словно фонарь, волшебная лампа, у которой нужно потереть верхушку и бока. Луи занимается этим сосредоточенно, с прерывающимся вздохами дыханием. Он красив. Его глаза ищут мои, бросают мне вызов, приглашают меня. Тогда моя рука скользит вниз. На мгновение мы возвращаем наши руки обратно и жадно облизываем пальцы друг друга, вдыхаем их аромат. Затем вновь принимаемся за наше приятное эгоистичное занятие, бок о бок, наши взгляды прикованы друг к другу, наши хрипы перемешиваются. Мы двигаемся вместе, движения с каждым разом все интенсивнее. Мы охвачены наслаждением, которое нарастает и затемняет небо комнаты. Вскоре две вспышки пронзят нас. Я кончаю первая. Зрелище судорог, которые сотрясают меня, так вдохновляет его, что он на мгновение прекращает свои движения. С любопытством Луи скользит ладонью между моих ног, чутко улавливая спазмы, содрогающие мои бедра и анус. Я хватаю его руку и целую ее, как будто это она только что доставила мне удовольствие. Моя очередь наблюдать за ним. Немного погодя Луи сжимает челюсти, запрокидывает голову, задыхается и с последним всхлипом, словно уходя с дистанции, оставляет на своем животе белую полосу. Я бросаюсь слизывать ее.

К счастью, у трусиков, подаренных Соней, есть положение «Нет эсэмэс». Вибрация немедленная и постоянная.

Я настолько возбуждена, что покалывания моей вульвы, производимые вибратором, дают ощущения самых изощренных ласк. Постепенно вибрация раскрывает мои губы, увлажняет гениталии, выводит из укрытия клитор.

3. Встреча после разлуки – ни с чем не сравнимое по остроте ощущение. Эмоции, вызванные подозрением и ревностью, похожи, менее приятные, но еще более сильные. Луи и я, мы почти не расставались ни на минуту во время года нашего нежного заключения. Однако несколько раз Луи исчезал. Иногда он называл мне причину своего отсутствия: переговоры по поводу увольнения или подготовка к выставке «Permanent sex», в других случаях нет. Это меня мучило. Когда Луи возвращался, я бросалась на него со страстью, надеясь, что она оставит его в изнеможении. На сей раз это оказалось правдой…

Едва он пересекает дверь «Жозефины», как я набрасываюсь на его шею, губы, член, уже обнаженная, с набухшей грудью, с твердыми сосками, направленными на него, словно два колючих упрека. Я срываю с него одежду. Все летит в стороны и падает летним хлопковым дождем вокруг нас. У меня нет ни желания, ни необходимости в прелюдии. Я разогрелась сама, в одиночестве, в течение долгих часов ожидания. Я уже предалась удовольствию два или три раза. Схватив Луи за руки, я тащу его изо всех сил и заваливаю в постель. У него нет времени ни на что, он смиренно улыбается, когда я уже сажусь на него верхом. Я не даю ему наклоняться в сторону, что он часто любит делать в такой позе. Сегодня я раскрываю бесконечную мощь своих гениталий над его, когда сжимаю его в вагине. Сидя на корточках внизу его живота, раздвинув ноги по-лягушачьи, я поднимаюсь и опускаюсь на его трепещущей оси. Он – нефтеносная жила, я – колодец. Его хрипы никогда раньше не были такими приглушенными. Его член никогда не пронзал мое нутро с такой силой. С каждым погружением в мои глубины его бурильная машина находится на грани взрыва при контакте с моими мягкими и обогащенными желанием породами. Тогда я замедляю темп, я экономлю ценный материал и плодородную землю. Припав на мгновение к подножию буровой установки, молча, сняв несколько пластов с него и с меня, вскоре я вновь принимаюсь за бурение и улавливаю малейшую каплю, которая внезапно выступает на его поверхности. Его оглушающий крик, его потерянный взгляд, рука, сжимающаяся на моей талии… Он кончает с неистовой силой, вызывающей у него слезы. Я вытянула из него все лучшее. Я первооткрыватель.