– Наверное, – пожала плечами Марина. – Только для меня это слишком сложно, ма. Я всего такого не понимаю, ты же знаешь.

– А когда маленькая была, понимала.

– А когда выросла, перестала.

Это правда. Когда Марине было шесть лет, все друзья Ивлевых говорили, что она, без сомнения, пойдет по маминым стопам – станет журналисткой, а может, и писательницей даже, не зря ведь роман уже пишет. Героями романа, который Марина писала в шесть лет, были два друга, Минэров и Джемперов, а также кот по имени Джарломан. Тамара считала, что такая фантазия не может быть у дочки случайной, но потом оказалось, именно случайной она и была. А Олег и сразу говорил, что это пройдет, и зря Тамара с ним спорила. Впрочем, разве она хотела, чтобы дочь пошла по ее стопам? Нисколько. Наоборот, радовалась, что Марина стала врачом. Если бы она еще замуж вышла и родила, Тамара была бы полностью на ее счет спокойна, и мысли о несбывшихся надеждах ей даже в голову не приходили бы.

«Может, детские те фантазии ей теперь и мешают», – подумала Тамара.

Как бы там ни было, говорить об этом именно сегодня было бы жестоко по отношению к Марине, да и бессмысленно. Вряд ли она сейчас же отправится на поиски мужа или хотя бы отца для своего ребенка.

– Когда папа возвращается? – спросила Марина.

Она стояла у открытого шкафа и перебирала платья, юбки, брюки.

– Через три дня, – ответила Тамара.

– А где он?

– В Томске.

– Вот это? – Марина сняла с вешалки серые шелковые кюлоты и блузку из бледно-голубой тафты. – Или мне такое не пойдет?

По ее рассеянному тону было понятно: для нее сейчас не имеет значения, куда уехал отец, и так же неважно, пойдет ей та или другая одежда. Это Тамара понимала, но не понимала, что с этим делать. Да и ничего не сделаешь, само со временем развеется, может.

– Почему тебе это не пойдет? – спросила она.

– Брюки укороченные… Я такие никогда не носила. И крой у блузки странный – рукава какие-то разные… И цвет слишком блеклый.

– Потому и странный крой, что блеклый цвет. Это специально так сделано – одно другое уравновешивает, – сказала Тамара. – И почему тебе не носить кюлоты? С твоей внешностью можно носить что угодно.

Она всегда знала, что Марина только кажется похожей на нее – цветом глаз, волос. На самом же деле общего в их внешности очень мало. В Тамаре нет ни капли очарования – в том смысле, в каком его понимает большинство людей; не зря ей даже в детстве, в школьном театре, давали роли Снежной королевы и подобных же красивых, но необаятельных персонажей. А Марина у большинства людей вызывает мгновенное расположение, потому что именно такой они в детстве представляли сказочную принцессу, милую и нежную.

– Да, правда, – кивнула Марина. – Не все ли равно? Кюлоты так кюлоты.

Она переоделась, причесалась, надела туфли на высоком каблуке, но краситься не стала; это Тамара отметила. Движения ее были такими же рассеянными, как тон. Может, все-таки надо было спросить, что у нее произошло с тем мужчиной. Но Тамара не могла вызвать в себе хотя бы тень интереса к этому, а потому и спросить об этом не могла. Не хотела, чтобы Марина почувствовала фальшь в ее вопросе.

– Машину я разгружу, – сказала Тамара уже ей в спину. – Одежду твою повешу сушиться.

– Ага, спасибо, – не оборачиваясь, кивнула та.

– Но потом уеду, – предупредила Тамара. – Если тебе не срочно, оставь все на вешалках, Катя через три дня придет и погладит.

Пока Марина была маленькая, Тамара не разрешала ей оставлять помощнице одежду для глажки, посуду для мытья и постель для уборки – считала, что девочка должна научиться все делать по дому сама. А теперь уже и непонятно, так ли это важно, как казалось тогда.