– Твой отец бил вас с братом до пяти лет. Ты мне рассказывал. – голос мужчины звучал ровно и холодно.

Барсучков настолько растерялся, что потерял дар речи. Будто пол провалился под его ногами. Он обеими руками вцепился в холодные перила и, закрыв глаза, пытался прийти в себя.

– Я не мог такое сказать… – наконец промямлил Федя и, прежде чем, успел что либо подумать, поднял руку. Он хотел дотронуться до незнакомца, но тот резким и уверенным движением перехватил его и сильно сдавил кисть, так, что послышался хруст. Барсучков ощутил такую боль, словно не живой человек, а холодные железные тиски скручивают ему пальцы, и не знают, когда нужно остановиться. Федя закричал от боли и весь сжался в комок. Ноги у него подогнулись, и он опустился на колени. Незнакомец разжал руку. При этом он остался совершенно равнодушен, даже дыхание его не участилось. В его правой руке, покойно лежащей на перилах, все еще дымилась сигарета.

Федя схватил рюкзак и со всех ног побежал вниз по, растворившимся в черноте ночи, железным ступенькам. Он бежал так быстро, что ветер свистел у него в ушах. Несколько раз он падал, но быстро вставал и, не оглядываясь, бежал дальше. Пробежав несколько кварталов, Барсучков остановился, потому что сил больше не осталось. Он пребывал в ужасе от силы и хладнокровия, с которыми незнакомец сдавил его руку. Федя взглянул на свою кисть – она была бордовой и опухшей. Он еле мог ей шевелить. Но странное чувство удовольствия червями жрало его изнутри. Он с ужасом и смятением вспомнил какое чувство восторга и удовольствия испытал в тот момент резкой боли и близости с этим величественным сверхчеловеком. Федя медленно направился в сторону своего двора. Он испытывал чувство стыда, за то, что кто-то знает о нем подобное, и не понимал, как он мог такое рассказать хоть кому-то. Домой идти ему не хотелось, но подняв глаза, он обнаружил, что уже стоит напротив своего дома. В крайнем от подъезда окне горел свет. Это было окно Фединой кухни. Ни о чем не думая, Барсучков забежал в подъезд, и тихо прокрался к двери своей квартиры. Из прихожей слышались голоса:

– Только давай без ремня, хорошо? – говорила Мария Васильевна, мама Феди. – Он уже не в том возрасте.

– Я сам с ним разберусь. Он поступает так каждый раз. – рассерженно отвечал Владимир Семёнович. – Вот где его искать сейчас?

– Ты сам виноват. Тебя никогда не бывает дома. Он берёт с тебя пример.

– Ты опять начинаешь?

Входная дверь распахнулась, и перед Федей возник отец. Темные волосы его торчали в разные стороны, должно быть он небрежно почесал голову, размышляя о сыне. Глаза сверкали злобой, рот был сжат. Из-за его плеча всплыло жалостливое, полное заботы и беспокойства за сына, лицо мамы. Владимир Семенович молча втащил сына в квартиру и, убедившись, что его никто не подслушивает, закрыл дверь.

– Где тебя черти носили?!

Федя растерянно смотрел на отца. А тот ругался на него и называл его таким и рас таким, в общем, по-всякому. Федя молчал, и все сильнее сдавливал за спиной больную руку.

Глава 6.

Встреча с учителем

Небольшой городок, в котором проживал Барсучков Федя, имел очень неровную поверхность земли. Бывало идёшь вперёд, и видишь прямую дорогу, а стоит повернуть на право – сразу обрыв, или наоборот, упрёшься в гору. С самой высокой точки можно было увидеть всю панораму города и даже больше. Леса и многочисленные широкие поля уходили за горизонт разноцветными лентами, а масштабы такие, что и представить было страшно. Если же смотреть с самой низкой местности, можно заметить, что горизонт подпрыгнул вверх. Прямо в небе будут стоять дома, деревья, заводы и мосты. Покажется, что до них рукой подать, но это не так.