– Извините, не совсем, то есть, вообще не понимаю.

– Агата, я, конечно, знала, что ты несносная девчонка, которая шляется неизвестно где и неизвестно по каким лесам, кроме того, делает непонятно из чего какую-то косметику, но это уже слишком! Припрягать к своей хулиганской затее моего ребенка, мою дочь, да еще и мучить ее? Признавайся, зачем тебе нужна была Милена?

– Извините, я… Я вас не понимаю! Какая еще хулиганская затея? Где и кого я мучила? Милена, что происходит?

– Не задавай Милене никаких вопросов! Отныне она не твоя подруга! И не смей больше даже подходить к ней, ясно? Я не хочу, чтобы моя дочь выросла такой же разгильдяйкой. Это твои родители недосмотрели за тобой, но у моей дочери будет счастливое детство. И я этому поспособствую. Ты, Агата, очень плохо на нее влияешь. А ты, Милена, пойдешь сейчас собирать вещи, на следующей неделе мы переезжаем от греха подальше. Кстати, я нашла хорошую квартиру в центре. Скажите напоследок друг другу пару слов и расходитесь. Все, выговорилась.

Агата подошла к Милене:

– Агат, прости, что так вышло, я думала, так будет лучше…

– Да что произошло, мне объяснит кто-нибудь?

– Я… Я от тебя сбежала. Просто ты на меня все время злилась, и я подумала, что тебе мешаю и мне лучше уйти… Но мама очень принципиально относится к понятию дружбы, и чтобы она меня не ругала, я ей… Милена добавила шепотом: – Я ей соврала, что ты меня мучила там, в походе. Прости. Прости пожалуйста, это я во всем виновата. Я всегда знала, что я плохой друг.

– Милена, понимаешь, не думала, что это и скажу, но ты – он и есть, тот самый очень плохой друг. Я тебя искала, по всему лесу, и я… Вообще… Короче… – Агата не удержалась и всхлипнула.

– Агата, ты что, плачешь? Ну не плачь, пожалуйста, я больше не буду, ну извини меня!

– А мне больше и не надо! Езжай уже, куда хочешь, мне все равно! – девушка с трудом сдерживала слезы, ведь за происходящей сценой с нескрываемым любопытством наблюдали еще несколько соседей, примостившись около палисадника. Агата метнулась к своему входу, хлопнула дверью, пробежала в кабинет, упала на раскладушку и зарыдала.

Девочка почти никогда не плакала. Также она не сталкивалась ни разу с таким понятием как предательство. Однако, это явление в современном мире совсем не редкое и случиться оно может с каждым. Случилось это и с Агатой.

Агата успела переделать много дел. Спрятать записочки от медальона на папирусе с фиолетовыми чернилами, съесть половину авоськи яблок из холодильника и доесть пирожки, заедая плохое настроение, начать работу «О вреде походов». Затем, когда огромные напольные часы пробили семь вечера, девушка села на подоконник, чтобы понаблюдать появление звезд. На душе было хоть и грустно, но спокойно, однако одновременно и скребли кошки. Созвездия появлялись одно за другим, и их видно было даже через запыленное оконное стекло. Ее созвездие было в их числе. Звездочки мерцали на своих обычных местах, вскоре вышла полная луна, круглая, как блинчик. Агата прошла в кабинет, закрыла дверь на защелку, откинулась на подушку и начала размышлять. День выдался насыщенный и довольно-таки странный. Зато скоро приедут мама, папа и Лиза, букет не успел завять. Это должно было радовать, но неприятности с Миленой омрачали день как-то по-особому. Агате не было никогда так грустно. А, нет, было: когда она была маленькая, мама с папой пошли в театр, началась сильная буря и она ждала их, сидя на подоконнике в их старой квартире. Сердце тоскливо сжималось. Агате казалось, что было бы лучше, если б Милена действительно потерялась, но не предала. А так, получается, что ее кинули, фактически. За окном все темнело и темнело. Клонило в сон. Наконец девушка решила поспать, легла на раскладушку и задремала.