Зарождение и эволюция нервной системы обусловлены необходимостью координации разнокачественных функциональных единиц многоклеточного организма, согласования процессов, происходящих в разных частях его при взаимодействии с внешней средой, обеспечения деятельности сложно устроенного организма как единой целостной системы. Огромное значение имеет в этом отношении и процесс цефализапии, т.е. обособления головного конца организма и сопряженного с ним появления головного мозга. Поведение низших беспозвоночных характеризуется малой пластичностью, консервативностью. Господствуют врожденные стереотипы («врожденные программы поведения»). Индивидуальный опыт, научение, играет в жизни этих животных еще небольшую роль. У всех кольчатых червей встречается наиболее простая форма научения – привыкание. Ассоциативные связи формируются у них с трудом и лишь в ограниченных пределах. Результаты научения сохраняются недолго. Если у плоских червей можно говорить лишь о примитивных неустойчивых условных рефлексах, то у многощетинковых червей обнаруживаются уже стабильные самовосстанавливающиеся после угасания условные рефлексы. Поведение животных на высшей стадии элементарной сенсорной психики слагается из движений, ориентированных лишь по отдельным свойствам предметов и явлений (или их сочетаниям); причем это те свойства (сигнальные), которые, оповещают о появлении жизненно важных условий среды, от которых зависит осуществление основных биологических функций животных. В поведении кольчатых червей еще преобладает избегание неблагоприятных внешних условий, как это имеет место у простейших. Но все же активный поиск положительных раздражителей занимает в их поведении уже заметное место, и это весьма характерно для высшего уровня элементарной сенсорной психики. У высших представителей рассматриваемой группы беспозвоночных впервые появляются зачатки конструктивной деятельности, агрессивного поведения, общения [Фабри 2003].

В соответствии с генетическим принципом и принципом понимания психики и сознания как регулятора поведения и деятельности, информация об эволюционных изменениях, происходящих при переходах между уровнями психики (в филогенезе), позволяет провести более глубокий анализ того, какая из гипотез (П. К. Анохина или А. Н. Леонтьева) точнее соответствует действительности, – какой же все-таки параметр внешнего мира и какое свойство самой живой организации исторически стали толчком к проявлению первых проблесков ощущения, и в какой форме впервые появилось психическое?

По критерию «вредности» или «полезности» воздействий на организм (в смысле сохранения или разрушения жизни), живые организмы хоть и примитивно, но научились различать их уже на уровне раздражимости – например, отрицательный тигмотаксис (избегание соприкосновения) возникает в ответ на сильное тактильное раздражение (соприкосновение с твердой поверхностью объекта); положительный тигмотаксис (стремление к максимальному соприкосновению) – при слабой тактильной стимуляции (соприкосновении с мягкой поверхностью) – т.е. положительный или отрицательный характер реакции (таксисов) зависит от интенсивности раздражений различных модальностей (см. Приложение Б). А отражение предметной действительности эволюционно зарождается только как одно из проявлений психического отражения, поэтому переход от неоформленных к вещно оформленным источникам жизни такой причиной также быть не может.

Такой насущной проблемой могли стать последствия фобической реакции (реакции испуга) простейших на биологически незначимые воздействия, которую, по мере эволюционного развития могло вызывать все больше факторов, доводя до перерасхода энергетических ресурсов и «истощения» живого организма в незначимых для него ситуациях. Последовательность развития в филогенезе реакций привыкания (к биологически незначимым воздействиям, врожденные реакции на которые производятся как на вредные факторы) и дистантного (действующего на расстоянии) распознавания преимущественно отрицательных компонентов среды (см. Приложения Б, В), – подтверждают эту версию.