«Каждый народ, – писал он, – имеет свой особенный идеал человека и требует от своего воспитания воспроизведения этого идеала в отдельных личностях. Идеал этот у каждого народа соответствует его характеру, определяется его общественной жизнью, развивается вместе с его развитием».

Какой же идеал был ближе самому Ушинскому? Нет, не английский джентльмен, французский вольнодумец или немецкий служака. И не русский революционный демократ. «Есть только один идеал совершенства – идеал, представляемый нам христианством, которое указывает высшую цель всякому воспитанию», – писал он. И был тысячу раз прав. Как тут не вспомнить известную мысль Ф. Достоевского: «Ты – русский, поскольку ты православный… Русский без православия – дрянь, а не человек».

Но еще более высоким идеалом для Ушинского была народность. «Народ без народности – это тело без души, которому остается только подвергнуться закону разложения и уничтожиться в других телах, сохранивших свою самобытность».

Простой народ в то время еще пел свои народные песни и плясал свои пляски, говорил пословицами и поговорками, почти поголовно ходил в церкви и справлял все народные и церковные праздники, жил по своим обычаям и традициям, носил свою национальную одежду, кормился своей кухней. Иностранного в жизни простого народа не было практически ничего. Но аристократия-то уже говорила на иностранных языках и воспитывала своих детей в иностранном духе. Не было единства нации: народ распадался на своих и… своих, но как бы чужих, бедствующих в нищете. Россия подтачивалась собственной властью, как светской, так и церковной.

И Ушинский забил тревогу: «Каждому народу суждено играть в истории свою особую роль, и если он позабыл эту роль, то должен удалиться со сцены: он более не нужен».

Ушинский первым в России провозгласил, что воспитание детей – вовсе не личное дело каждой семьи. И назвал это воспитание общественным, поскольку семья должна готовить детей в первую очередь для государства и общества, и потом только для своих интересов.

«Система общественного воспитания, – писал он, – вышедшая не из общественного убеждения… не будет действовать ни на личный характер человека, ни на характер общества». И очень категорично заявил, что без общественного мнения о воспитании этого воспитания быть не может.

Ушинский вроде бы держался в стороне от критики самодержавия. Но приведенные выше его высказывания показывают, что воспитание не может быть в стороне от политики, и само по себе является частью политики.

В этом убеждают и такие его слова: «Поскольку вы даете прав человеку, постольку вы имеете право требовать от него нравственности. Существо бесправное может быть добрым или злым, но нравственным быть не может». Как видим, Ушинский говорил не о ребенке, а о человеке.

И еще несколько его высказываний, как моралиста:

«Не говорить о себе без нужды ни одного слова. Ни разу не хвастать ни тем, что было, ни тем, что есть, ни тем, что будет».

«Самостоятельные мысли вытекают только из самостоятельно же приобретаемых знаний».

«Только личность может действовать на развитие личности… Только характером можно образовать характер».

А вот – заповедь великого педагога на все времена:

«Воспитатель не чиновник, а если он чиновник, он не воспитатель».

Джон Локк

Наше мнение о европейцах будет более точным и справедливым, если мы будем знать, как у них поставлено воспитание, и как развивалась научная педагогика.

В Англии до сих пор почитают философа Джона Локка.

Локк исповедовал два главных принципа. Первый: воспитание важнее образования. И второй: семейное воспитание важнее школьного.