– Девочки, продаю! Всего за четырнадцать рэ!

Все стали рассматривать, передавать из рук в руки. И как же захотелось Галине купить этот кулончик, аж до самого жалостливого щенячьего писка в груди – так захотелось! А не смогла.

Если бы не Ходулы, высохли бы они как ходули. Далекий белорусский хутор спасал – оттуда привозилась картошка и домашняя колбаса, специфическая по вкусу, немного пересоленная, но с разными травками. Тушеную картошку даже не солили, просто нарезали в нее колбасу и к столу.

Но колбаса только к празднику. А в будни просто картошка. Вареное яйцо на завтрак. Суп на обед. Картошка на ужин.

– Слава, придумай что-нибудь! Ведь нам еще кредит за свадебный костюм платить надо, – просила Галина.

И он придумал. Вместе с каменщиком Сашкой Базановым стал подряжаться на шабашки в районы. Обкладывали деревянные дома кирпичом. Александр был мастером своего дела, кирпич к кирпичу – на глазах вырастает стена. Скорость как у хоккеиста в наступлении, только поспевай за ним, ни минуты свободной. Хоккей был страстью Базанова. Он старался ездить на все чемпионаты и собрал уникальную коллекцию значков, коллекционеры за ней охотились. Этот внеурочный калым молодого мастера стал подспорьем для семейного бюджета Заренковых. Кредит закрыли.

А тут еще Галина взялась за работу. Вячеслав получил «подряд» для жены. Он как-то договорился у себя в управлении, что она будет печатать на дому документы. Тариф – двадцать копеек за страницу текста. Берешь, например, «Инструкцию по технике безопасности», между листами вставляешь копирку, потому что надо сразу пять экземпляров, и пошел бить по клавишам. Десять страниц – два рубля заработал! Муж приносил пачку бумаг домой часам к одиннадцати. Галина садилась на кухне, плотно закрывала дверь и до трех часов ночи печатала. Бывало, что и до утра. Это зависело от важности и срочности документов.

Так неожиданно Галине пригодилась специальность секретаря-машинистки, полученная еще в ранней юности. Теперь она могла пополнять семейный бюджет примерно на 80–90 рублей ежемесячно. Приличные женские сапоги стоили сотню. А хорошая финская куртка – 180. Тут придется залазить в долги, чтобы купить.

Она печатала все больше и больше, уже и ночью, и днем, вошла в ритм. Но Дима этого не любил. Три домашних машины – три злейших врага его: стиральная, шильная и печатательная. Как только мама бралась за одну из них, он начинал расстраиваться и просил поиграть с ним.

Ситуация на коммунальном фронте обострялась. Соседи Коля, Юля и дочь их Инна – это бы еще ничего. Но к Коле приехал двоюродный брат, да с женой, да с двумя детишками. В итоге за стенкой, в пятнадцатиметровой комнате, жило уже не трое, а семеро человек. И с ними приходилось делить пятиметровую кухню, а в душ и туалет – вообще не попасть! Очередь туда была как в ЦУМе на распродаже.

Летом приехала теща Анастасия Ивановна. И вечером жаловалась она со слезами, что смогла зайти в туалет не раньше двенадцати часов дня. Теща забрала Диму на свежий воздух, на вольный выпас в свой тихий город Фурманов. А Вячеслав отправился к заместителю управляющего треста по жилищным вопросам. Изложил ситуацию, просил выделить другую комнату, чтоб соседей поменьше.

– Скоро, скоро свою квартиру получишь, мы же тебе обещали, – успокаивал зам. – А пока там у вас воспитательница увольняется, из вашего общежития. Значит, освобождается однокомнатная квартира. Вот ее и занимайте!

Да, кроме коменданта Зинаиды всякому приличному общежитию полагалась еще воспитательница, даже политрук, и он тоже был! Политрук периодически проводил политинформацию, по-медвежьи неуклюже анализируя «ситуацию в мире». Но никто на нее не ходил.